Как только королевский эскорт прибыл к порогу герцогского дома, королеву Елизавету проводили в покои Эдуарда. Елизавета находилась у Эдуарда не больше десяти минут. По окончании встречи Елизавета вышла со страдальческим выражением на лице – Эдуард, даже будучи на смертном одре, просил ее даровать Уоллис приличествовавший ей титул. Даже перед лицом столь страшных обстоятельств Елизавета не могла сделать этого.
Всего же королева, принц Филипп и принц Чарльз пробыли в доме Виндзоров не более сорока минут.
Смерть пришла за Эдуардом десять дней спустя, в два часа ночи 28 мая 1972 года. Все время, пока он умирал, Уоллис не отходила от постели мужа, молча держа его руку в своей.
Так завершилась история их знаменитой любви. И только посмертно бывшему королю Эдуарду VIII позволили вернуться в Англию, чтобы по традиции похоронить его в парке королевской резиденции Фрогмор-хаус, недалеко от Виндзорского замка.
В церковь Святого Георгия к его гробу пришло проститься около шестидесяти тысяч человек, чтобы в последний раз выразить бывшему королю Великобритании свое почтение. Несмотря на то, что многие по сей день ненавидят герцога Виндзорского, есть и те, кто питает к нему глубокое уважение и самые светлые чувства. Они вспоминают его таким, каким он был в молодые годы, – активным, жизнерадостным, впечатлительным и несравненно обаятельным.
Погребение герцога прошло 5 июня 1972 года в узком кругу королевской семьи и членов правительства. Присутствующие были одеты в черное. Безутешная Уоллис замыкала процессию.
26. Одинокая герцогиня
Для Уоллис с момента знакомства с Эдуардом было огромным испытанием то, что ее постоянно оценивали: каждое ее действие и каждое слово, ее голос, лицо, волосы и фигуру, неаккуратно брошенный взгляд и даже платья, в которых она появлялась, – буквально все подвергалось критике. Своим выбором она обрекла себя на пожизненное осуждение общественностью и всеобщее презрение. При этом Уоллис добилась того, к чему стремилась всю жизнь, – она заявила о себе на весь мир. И неважно, любили ее или ненавидели, – о ней знали, говорили, ей пытались подражать, к ней прислушивались. Заурядная девочка из Балтимора, выросшая без отца, она сумела стать иконой стиля xx века. Уоллис была узнаваемой и бесподобной. Картье, Шанель, Живанши и прочие дизайнеры запустили отдельные линии, на которые их вдохновила Уоллис. Художники писали ее портреты, фотографы бились в очереди, чтобы первыми запечатлеть новый образ герцогини, а женщины по всему миру пользовались книгой ее южных рецептов и втайне завидовали тому, что сам король Англии пожертвовал своей короной ради брака с ней.
С одной стороны, она сама загнала себя в жесткие жизненные рамки, всегда стараясь следовать канонам и правилам поведения, изначально ей не свойственным. Но с другой стороны, без этого она бы так и не стала той знаменитой Уоллис Симпсон, о которой написано множество книг и статей и, вероятно, будет еще написано.
Итак, в 1972 году герцогиня осталась в Доме Виндзоров одна. Это был роскошный особняк с четырнадцатью комнатами, обставленными с безупречным вкусом самой Уоллис. На протяжении всех последующих лет ей все будет там напоминать об Эдуарде: их инициалы, портреты, фотографии, собаки, которых они вдвоем так любили, изящные предметы интерьера, дорогие шкатулки, подаренные ей супругом, с нежными гравировками, и, конечно, ее несметная коллекция украшений – вечное доказательство его бессмертной любви к ней.
Когда он ушел, она сказала: “Он – вся моя жизнь. Я не могу начать думать, что мне делать без него; он столько отдал ради меня, и теперь его нет. Я всегда надеялась, что умру первой…”
Многие современники и члены королевской семьи во время похорон заметили странное поведение Уоллис – ее потрясение было настолько велико, что, казалось, она думает, что он все еще рядом. Возможно, виной тому была ее болезнь, медленно, как паук, разрушавшая ее мозг: начались провалы в памяти, герцогиня не могла сконцентрироваться на разговоре, теряя его нить, а порой она вела себя совершенно непредсказуемо.
Высохшая и убитая горем Уоллис бродила по комнатам своего имения, год за годом теряя память, все глубже погружаясь в призрачный мир собственного прошлого. Она часто читала изданные о ней книги, но никогда не делала комментариев относительно их содержания и правдивости.
Современники отмечали, что после смерти Эдуарда Уоллис будто потеряла смысл жизни. Потеряв его, она угасала. Каждый раз, заходя в его комнату перед сном, она шептала: “Спокойной ночи, Дэвид”.
С августа 1972 года герцогиня вновь стала мало-помалу появляться в обществе, где ей всегда были рады. Она начала встречаться со старыми друзьями. Но веселиться, как делала это прежде, она уже не могла – потеря навсегда запечатлелась в ее глазах. Кроме того, Уоллис практически перестала есть и начала выпивать, что усугубило состояние ее здоровья.
На следующий день после Рождества 1972 года герцогиня неудачно упала и сломала бедро. А спустя еще несколько недель – два ребра. Как часто бывает у пожилых людей, ее кости стали хрупкими, словно у “стеклянного человека”. Но, как и в случае с ее покойной тетушкой Бесси, Уоллис смогла быстро оправиться.
Летом 1973 года герцогиня поехала на юг Франции, чтобы побывать в памятных местах, еще раз ощутить тот сладостный морской воздух с примесью благоухания цветов, которым она еще совсем недавно наслаждалась вместе с Эдуардом. После этого она отправилась в Англию, чтобы навестить могилу мужа и возложить на нее его любимые цветы. В книгах и Интернете можно найти фотографию Уоллис, стоящую рядом с надгробной плитой на могиле Эдуарда в парке Фрогмор-хаус: маленькая, высохшая, одинокая женщина в белом платье. Она была словно потерявшийся ребенок, не знающий, где искать родителей. После этого она выпила чашку чая в компании ее величества королевы Великобритании Елизаветы II в Виндзорском замке и в тот же день вернулась в свой пустой дом в Париже.
В 1974 году Уоллис совершила трансатлантическую поездку из Канн в Нью-Йорк на лайнере “Рафаэлло”, предпочтя и на этот раз водный транспорт воздушному. Друзья выразили свое восхищение ее смелостью и силой духа после всего, что она пережила. Несмотря на то, что иной раз она могла вести себя иррационально, например, без видимой причины заговорить с американским официантом в ресторане на китайском языке, в целом она старалась держать себя в руках. Однако надолго Уоллис в Соединенных Штатах не задержалась – здоровье уже не позволяло ей совершать столь продолжительные турне.
Считается, что Уоллис была баснословно богатой вдовой. Это не так. Она получила довольно большое наследство от Эдуарда, которое он, в свою очередь, завещал впоследствии передать в благотворительные фонды Франции, США и Великобритании. Кроме того, в последние годы Виндзоры позволяли себе жить на широкую ногу, что весьма ощутимо отразилось на их сбережениях. Не стоит забывать и о том, что королева Елизавета II резко сократила их финансирование, а многие украшения, который Эдуард подарил Уоллис, являлись собственностью британской короны и после смерти герцогини должны были быть переданы в сокровищницу. Таким образом, в 1970-х годах герцогине Виндзорской пришлось отпустить многих своих слуг, оставив лишь десять человек, и снизить собственные расходы до минимума (насколько это было возможным в ее положении).
