ГЛАВА ПЕРВАЯ
Сила упорства
I
Под утренним солнцем два маленьких мальчика бегут по широкому лугу. Они задыхаются, взбираясь на пологий склон, но, не желая уступать друг другу, наперегонки устремляются к ограде парка, туда, где распахнуты большие ворота. Один из них спотыкается, и другой уже считает себя победителем, но первый, шустро вскочив, пускается вдогонку. Теперь им остается одолеть последние тридцать метров, и оба в азарте кричат, подбадривая друг друга. Разгоряченные запыхавшиеся дети не замечают фигуры, скрытой от них тенью живой изгороди, и спустя мгновение почти одновременно попадают в объятия своей матери, которая ждет их у ворот.
Спустя годы мать мальчиков станет королевой, а позже и сами они взойдут на трон, и, словно в волшебной сказке, в один прекрасный день на голову каждого из них возложат корону. Но пока этого никто не знает, и если бы в ту минуту такое пророчество прозвучало, мать очень испугалась бы и попыталась уверить оракула, что тот ошибается. Действительно, доведись одному из многочисленных всадников, что каждое утро галопируют на лужайках, затененных дубовой листвой столичного Ричмонд-Парка[4], увидеть их здесь, не зная, кто они такие, он не колеблясь причислил бы их к английскому провинциальному дворянству. Ведь Уайт-Лодж, затерянный среди обширных волнистых лугов, нисколько не похож на замок — король Георг I, построивший его почти два века назад, хотел сделать из него всего-навсего «место, где можно подкрепиться после охоты».
А сейчас 1898 год, и высокая тридцатилетняя женщина, будущая королева Мария, мать мальчиков, только что с разбегу уткнувшихся в складки ее светлого платья, некогда сама провела здесь самые прекрасные годы детства — ведь здесь была резиденция ее собственной матери, герцогини Текской. Позднее в Уайт-Лодже она прожила первые годы своего супружества с герцогом Йоркским, где и родила старшего из двух сыновей.
Скоро зацветут магнолии, окаймляющие парк, потом настанет черед рододендронов, которые в Англии не вырастают такими высокими, как в Италии: по сравнению с большими парковыми деревьями они скорее выглядят кустами. Белое здание, простое и невысокое, построено своеобразным полукругом, в середине которого находится единственный просторный высокий зал; бегом пересекая его, мальчики оказываются по другую сторону дома, под колоннами, придающими ансамблю внушительный вид. Английский роман в сентиментальном вкусе, который тогда, сорок лет назад, был еще в моде, вполне мог бы начаться с описания такой усадьбы. Но в Уайт-Лодже никаких романтических драм не случалось: история поместья знала только дружные семьи, в которых все было подчинено традиции. Повествование о двух братьях, предлагаемое вашему вниманию и говорящее сердцу, по-моему, гораздо больше, чем многие любовные сюжеты, начавшись здесь, в дальнейшем всего еще один-единственный раз приведет нас в низкий, вытянутый полукругом белый дом, возле которого сейчас они бегают.
…Спустя некоторое время, мальчики спокойно сидят под старыми кедрами на садовой скамейке и с любопытством перелистывают книгу сказок. На лицах их мелькают то испуг, то радость. Но вот они сосредоточились, и спокойные черты лица раскрывают характер каждого. Только братья могут быть такими похожими и, тем не менее, такими разными. Форма головы и золотисто-рыжие волосы говорят о фамильном сходстве; но рот, глаза и уши — то, при помощи чего ребенок воспринимает и постигает мир, что неизменно на протяжении всей жизни, — у них очень несходны: у старшего все меньше и изящнее, и сам он более хрупкого сложения. Большой, чуть приоткрытый рот, широко распахнутые глаза младшего брата говорят о доверчивости и терпеливости простой души; все в нем только добрая воля, сердечность, старательность. Старший смотрит на мир испытующим и одновременно вопрошающим взглядом; его плотно сжатые губы, кажется, уже склонны умалчивать о том, что он думает. Один доволен настоящим, другой не уверен в том, что принесет ближайшее мгновение. Действительно, что оно от него потребует? На лице старшего лежит печать загадочной серьезности. Обоим братьям одинаково присуща лишь очевидная сдержанность: кажется, будто они настороже.
