Очень трогательно, но ее извинения мне не нужны. Сам нагрубил, пусть сам и извиняется.
— Боюсь, нам пора, — быстро проговорила я. — Благодаря нам у раковин тоже появилась очередь.
Быстро собрав косметику, я буквально вытолкнула Серену из уборной. Колин с Пэмми ждали у двери. Кен тут же бросился к Барби, помог надеть пальто и попросил охранника вызвать такси.
Пока девушка прощалась с Пэмми, Колин повернулся ко мне.
— Спасибо, что позаботились о Серене, — тихо сказал он.
— Втираюсь в доверие, — съязвила я, но неожиданно поскользнулась и чуть не упала. Два часа сна плюс четыре (или пять?) бокалов шампанского, так что ничего удивительного.
— Осторожнее! — Селвик схватил меня за руку. — Послушайте, а о вас есть кому позаботиться?
Нет, бокалов было пять. Когда улыбается, Колин — просто копия того мужчины с фотографии на каминной полке миссис Селвик-Олдерли. Только без лошади. Я крепко зажмурилась, надеясь, что голова перестанет кружиться.
— Нет-нет, я в полном порядке! — заявила я и снова покачнулась.
— Да уж, вижу, — усмехнулся Селвик.
Я изо всех сил старалась стоять прямо, что откровенно веселило Колина.
Наконец он обнял подругу за плечи:
— Готова, милая?
Серена кивнула, доверчиво прижимаясь к его сильным рукам.
— Хотите, мы завезем вас по дороге? — предложил Селвик.
Эйфория от шампанского постепенно проходила, уступая место смертельной усталости.
— Спасибо! — бодро сказала я и схватила бокал шампанского, хотя пить больше не собиралась. — Мы с Пэмми еще не уходим. Время-то детское. Правда, Пэмс?
Никогда не видела подругу такой удивленной.
— Конечно, Элли, — кивнула она.
— Тогда доброй ночи, — проговорил Колин, вместе с Сереной поворачиваясь к двери.
Кажется, он рад, что на шею не свалилась вторая накачавшаяся шампанским девица, и боится, что я передумаю.
— Спокойной ночи, Элоиза! — вынырнув из-под его руки, промурлыкала Барби. — Еще раз спасибо за заботу.
Я смотрела, как они, обнявшись, двигаются к выходу, ненужный бокал с шампанским весил целую тонну.
Двери в бутике стеклянные, и, вытянув шею, любопытная Пэмми наблюдала, как Кен сажает свою Барби в такси.
— Никогда бы не подумала, что брат Серены станет таким красавчиком, — задумчиво проговорила подруга.
— Какой брат? — удивленно спросила я.
— Вот этот, — пояснила Пэмми. — Высокий блондин, как его Седрик, Сесил?
— Колин?
— Да, точно!
— Он ее брат?
— Нет, папа римский! Конечно же, он ее брат! Бедная Серена! — зачастила Пэмми. — В прошлом месяце она рассталась со своим парнем, и теперь братец за ней присматривает. Она мне все это рассказала, пока вы с ним шептались у подиума. Интересно, о чем вы беседовали? Элли? Эй! Земля вызывает Элли! Милая, тебе плохо?
Мои глаза словно прилипли к стеклянным дверям, за которыми только что исчезли Колин и его сестра.
— Да, плохо, — мрачно заявила я.
Глава 30
И, не подозревая о появлении конкуренток, Пурпурная Горечавка взлетел по ступенькам своего дома и раскрыл дверь, не дожидаясь помощи Стайлза. По дороге из Тюильри Ричард без конца вспоминал изумленное лицо Амели, когда он поцеловал ее ладонь. Настроение стремительно улучшалось, и Селвик весело засвистел, увернувшись от помоев, которые вылила со второго этажа служанка. Операция «Обольщение девицы» шла без сучка без задоринки, и, самодовольно улыбнувшись, Ричард швырнул шляпу на маленький столик.
Стоп, а где столик? Да вот он, полностью завален свертками. В коридоре картонки, коробки, сундуки…
— Мама?
Ричард моргнул раз, потом еще, но видение не исчезло.
— Привет, милый! — помахала рукой маркиза Аппингтон и снова повернулась к несчастному Стайлзу. — Так, объясняю еще раз: эти две картонки отнести в большую спальню, а сундук… — Дворецкий захрипел, как семидесятилетний старик.
— Мама?
— Что, милый? — Маркиза вручила Стайлзу еще одну картонку. — Хватит ныть! Меня не проведешь. У вас осанка тридцатилетнего.
— Ему в самом деле тридцать, — сухо отметил Ричард. — Мама, что ты здесь делаешь?
Он изо всех сил старался держать себя в руках, однако в голосе сквозило неприкрытое отчаяние. Пурпурная Горечавка снова почувствовал себя сопливым мальчишкой.
— Как же я не заметила?! — воскликнула леди, а Стайлз тут же удрал, воспользовавшись тем, что она отвлеклась. — Что за вопрос, милый? Мы приехали тебе помочь!
У Ричарда потемнело в глазах, и он тяжело опустился на огромный сундук, в который, судя по размерам, могло войти все столовое серебро, летний и зимний гардероб леди Аппингтон и пара лакеев. Хотя, быть может, это всего лишь мамина обувь.
Сначала к самым насущным вопросам.
— Что значит «мы»?
— Только что были тут… — проговорила маркиза, будто ожидая, что из сундуков появится их многочисленная родня. — Папа тоже приехал. Мы так давно не были вместе в Париже, — с тоской добавила она. — После последней поездки появился ты, милый.
— Мама, прекрати! — закричал Ричард. — Не желаю об этом слышать!
Ну за что ему такое наказание? Может, правда, что тех, кто роется в фараоновых гробницах, преследует проклятие?
Леди Аппингтон с жалостью посмотрела на сына, покрасневшего до кончиков ушей.
— Генриетта тоже здесь. Немного французского шарма ей явно не помешает. Давно замуж пора!
Маркиза хотела сказать что-то еще, но ее прервали громкие крики, ругань (монолог короля Лира в исполнении Стайлза) и визг.
— Что-то не очень похоже на Генриетту, — нахмурился Ричард.
— Конечно, не похоже! С нами приехал…
— Привет, дружище! — Обогнув гору коробок и свертков, к приятелю бросился Майлс. — За что твой дворецкий меня ненавидит?
— Ты себе льстишь — он всех ненавидит! — Ричард гневно смотрел на мать. — Кого еще вы привезли? Двоюродную тетю Георгину или дворецкого из Аппингтон-Холла?
— Страшно рад видеть тебя, приятель! — Доррингтон хлопнул Ричарда по плечу. — Хватит ворчать, пойдем. Джефф собрал для нас в гостиной чай.
Мрачнее тучи, Селвик двинулся вслед за приятелем.
Вот и Генриетта! Встав на цыпочки, она чмокнула брата в щеку.
— Прости, — прошептала она. — Знаю, мне следовало их остановить.
— Да, милая.
Ричард благодарно сжал ее плечики.
— Но мне так хотелось увидеть Париж…
