— Со мной, брат, со мной, я покажу тебе, что такое радость освобождения, которой не знают даже боги!
Стоуни поднялся и побежал вслед за роем, но вьющиеся огоньки уже унеслись в ночь, промчались над водой, устремляясь к поселению.
— Нет! Диана!
Он услышал одиночный крик, крик ребенка, который сунул руку в осиное гнездо.
4
Он молился Лурдес: «Я не позволю им причинить тебе боль. Я знаю, ты меня слышишь, Лурдес. Я люблю тебя. Господи, я люблю тебя больше всего на свете. Ты, я и наш ребенок, мы как-нибудь преодолеем все это, как-нибудь…»
Потом он услышал новые крики, эхом разносящиеся над водой, они доносились из поселения.
Он протянул руку и коснулся края мерцающей оболочки, покрывающей лицо Лурдес. Тонкая рябь, словно это было желе, прошла по поверхности. Она раскрыла глаза, пустые, глядящие в водянистое нечто, окружающее ее.
Эта пленка оберегает ее.
— Лурдес, прости меня. Мне нужно идти. Я должен найти помощь. Хоть какую-нибудь…
Стоуни понятия не имел, куда ему идти за помощью, к кому обратиться. Подумал о полицейском из Мистика, но это было слишком далеко. Какая-то часть его хотела убежать в лес и спрятаться там. Он вспомнил о Норе. Интересно, может ли она помочь и чем? Как можно бороться с кошмаром? Как остановить то, во что превратилась Диана?
И тут собственный голос ответил ему:
«Ты же Человек-Хэллоуин.
Вспомни историю.
Вспомни, что он сделал..
Ведь тебе рассказали не все, правда? Эта история не о том, как Дьяволенок убивал детей или распинал нехороших взрослых. И дело тут не в мести, хотя Нора рассказывала именно об этом.
Нет, эта история была рассказана тебе, чтобы подготовить тебя кое к чему.
Человек-Хэллоуин… Священный Крест… родословная Посвященных. Святых.
В истории говорится, что Дьяволенка убили и похоронили. Но он восстал из мертвых, наполненный громадной силой. И впал в кровавое неистовство.
Но так ли это?
Может быть, все Крауниншильды, и все Рэндаллы, и прочие семейства, жившие в поселении, сотворили…
…Некое зло?
И вот однажды Человек-Хэллоуин остановил это зло. Они нашли способ дать ему жизнь, открыли какую-то запретную тайну для своего зла, своей веры, некий способ вселить нечто сверхъестественное в Диану и в меня самого».
Слова Норы звучали так:
«Человек-Хэллоуин… Ему тысячи лет. Это король, который был принесен в жертву и чья кровь способствует росту. Он волшебное существо. Он Человек-Хэллоуин. Ты должен понимать, все, что нам известно сейчас, покрыто толстым слоем пыли. Но в один прекрасный день каждый из нас вдруг прозревает…
Когда поднялось солнце, люди начали выходить из домов, и их глазам предстали жертвы ночного кошмара. А поскольку в те времена все дома поселения стояли вокруг площади, то даже те, кто не выходил на улицу, все равно увидели сотворенное Человеком-Хэллоуином.
Со связанными ногами, будто свиньи, двенадцать мужчин и женщин — горожане, истово верующие, те, кто в церкви говорил с Господом, кто каждый день целовал распятье, кто был самым набожным и ревностным, — свисали с двух больших дубов. Глотки у них были перерезаны, а земля под ними насквозь пропиталась вытекшей из тел кровью. Между деревьями был установлен большой крест, а на нем, прибитый кольями, висел старый Жнец Крауниншильд. Глаза и рот у него были зашиты наглухо, ночная рубаха разодрана.
А на груди вырезаны слова «Я пришел спасти вас».
Одному из моих предков пришлось на следующий день провести обряд, чтобы удержать старого бога в этой плоти и вернуть в сырую землю, где он мог бы покоиться дальше…»
— Мне нужно отыскать Нору, — произнес Стоуни вслух.
«Все это время она пыталась объяснить мне, кто я такой, предупредить меня».
5
Джеральд и Энджи Кроуфорд снова принялись за свое: сцепились, как дикие копией, не подозревая, что если бы они перешли из кухни в гостиную или хотя бы вышли в узкий коридор перед лестницей, то увидели бы кровь на ковре, кровь на полу и на лестнице, нашли бы своего мертвого и истерзанного сына Вэна. Но вместо этого Энджи орала на Джеральда, от которого несло рыбой, виски и духами другой женщины, а Джеральд орал на Энджи, потому что ужин не готов, в доме воняет и где, черт побери, носит детей? Когда из кухонного окна вылетели и разлетелись во все стороны стекла, Энджи сначала подумала, что мимо ее лица пролетел метеорит, слегла опаливший кожу.
Энджи посмотрела на Джеральда, он посмотрел на нее. Глаза обоих были широко раскрыты, но во взгляде Джеральда угадывалось еще и подозрение, словно он был готов обвинить в появлении метеорита ее, как обвинял во всех прочих грехах.
Огненный шар взорвался, превращаясь в колонну, и когда Энджи как следует всмотрелась в него — она точно разглядывала его не одну минуту, хотя и твердила себе, что он явно каким-то образом гипнотизирует ее, — она ощутила, как кухня закружилась. Она слышала крики Джеральда с другой стороны кухни, но чудесный огонь разветвился как дерево и вдруг она оказалась совсем в другом месте, перенеслась на двадцать лет назад, во времена, когда дежурила по ночам в доме Краунов, следя за тем, чтобы старой миссис Краун нормально подавался кислород, брала у нее кровь на анализ, массировала ей ноги, если их сводила, судорога. Энджи обернулась и увидела Диану Краун — ей было года три, по лицу у нее была размазана кровь.
— Что с тобой случилось, дорогуша? — спросила Энджи.
Диана, самая прелестная в мире маленькая девочка, похожая на куклу, подняла на нее невиннейшие глаза.
— Я просто пила кровь отца Джима. Он мне позволил.
Энджи уставилась на нее, не зная, улыбаться ли ей, смеяться ли шутке маленькой девочки.
Потом за спиной Дианы появился мистер Краун, одетый в темный костюм.
— Привет, Анджела, — сказал он, кивая. Потом взял Диану за руку. — Идем, детка, нам пора на церемонию.
— Кто-то женится? — поинтересовалась Энджи.
Она услышала сдавленный звук, который издала лежавшая на кровати престарелая миссис Краун, и обернулась посмотреть, что случилось.
Миссис Краун, которая уже не могла говорить, немного приоткрыла рот, напомнив Энджи вытащенную из воды рыбу. Глаза ее широко раскрылись от непонятного ужаса.
Энджи была уверена, что миссис Краун произносит губами: «Убей меня».
Потом картинку из прошлого охватило пламя и Энджи услышала крики Джеральда Она снова была в своей кухне, над мужем носились осы и шершни — они пролетали так быстро, что казалось, будто его атакуют вспышки лазера.
Потом Джеральд загорелся, подбежал к ней, набросился, раздирая ее тело горящими пальцами и зубами.
Она отбивалась от него изо всех сил, но вокруг нее заплясал огонь, охватил ее, и когда глаза плавились от жара, Энджи ощутила вкус раскаленного докрасна угля смерти.
