Я просто хочу, чтобы ты шал. То, что мы делали вдвоем, это то, чего я сама хотела. Это было ПРАВИЛЬНО И ПРЕКРАСНО!»
Когда Стоуни закончил читать, у него в глазах стояли слезы. Поднялся ветер. Острова впереди казались изумрудными и фиолетовыми в свете октябрьского рассвета, разливающегося на горизонте.
«Не так уж и далеко от людей, — думал он. — Близко, но не слишком.
Достаточно далеко, чтобы вместе понять, кто мы такие. Освободить себя, но все-таки держать под контролем».
У них за спиной грянул взрыв.
— Огонь! Бомба рванула! Вот это да! — закричал Стивен.
Стоуни не оглянулся. Ему было все равно, что случилось с домом Краунов.
Жизнь может продолжаться в самых невообразимых формах.
Он закрыл глаза и не увидел ничего, кроме темноты. Потом возникла аура, перед его мысленным взглядом загорелся свет, желто-оранжевый Лунный огонь, и в нем была она.
«Она там».
Она живет теперь в нем, создание из Лунного огня и холодных зеленых теней.
Лурдес-Мария. Ее руки раскинуты, словно она готова принять то, что он даст ей, принять тот дар, который он был готов вернуть космосу. Он видел ее в себе, в своем сыне. Глаза у нее больше не были темными, полными боли, они были теплыми и золотистыми… голос спокойный, уверенный, но это все равно она, такая, какой была в пятнадцать лет, вечно юная, вечно верная.
А тот дар, дар, который они оба протягивали Вселенной, движущемуся вперед человечеству и будущему в целом, был их сын. Которому, наверное, предстоит сразиться с другой частью своей природы. С Изгнанником, живущим в Короле Бури. Со слабостью, заключенной в силе.
А сама Лурдес останется тут, рядом.
«Твой голос.
Твое лицо.
Твоя душа.
Твое сердце.
Твоя чистота».
Острова Авалона все яснее выступали из рассеянной дымки и легкой утренней мороси. Яркое солнце поднималось из-за их невысоких холмов.
«Если я и помню что-то, — думал Стоуни Кроуфорд, глядя, как солнце разбивает стекло морской глади, — то только одно. Только одно из всего, чем я был, чем буду, только одно осталось в моей памяти — для меня и для Лурдес».
Его сын смотрел из лодки, как надвигается утро. Его сын, его и Лурдес. В мальчике заключен свет творения, только этот свет облачен в плоть и кровь, доставшиеся ему от матери и отца. Наверное, это самая надежная темница для Божественного Огня, какую только можно представить.
«Лурдес, посмотри на него моими глазами. Взгляни на него. Увидь в нем себя.
Твою чистоту.
Твое сердце.
Твою душу».
