Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Конфронтация завершилась следующим образом: Маршал отстоял свою невиновность, а Иоанн затаил холодную ярость. Говорят, Уильям предупредил своих сторонников: «Будьте наготове и наблюдайте за королем. То, что он хочет сделать со мной, он сделает с каждым из вас». Архиепископ Кентерберийский Хуберт впоследствии убедил короля отказаться от экспедиции, «чтобы все королевство не погрузилось в хаос из-за его отсутствия». Не имея поддержки знати, Иоанн неохотно согласился отменить экспедицию, к большой тревоге тысяч моряков, уже собравшихся в Портсмуте.
В противостоянии с королем Маршал смог заслониться щитом своей безупречной репутации, но, в сущности, равновесия сил, естественно, не было, преимущество осталось за королем. И в «Истории» сказано, что король всячески стремился отомстить. Его первым шагом в этом направлении стало требование, чтобы Уильям передал своего старшего сына, молодого Уильяма Маршала, короне. Мальчику в это время было около пятнадцати лет, так что речь могла идти об опеке короны, но не приходилось сомневаться, что мальчик станет заложником, и причиной тому – изменившееся поведение графа Уильяма. Возможно, это требование вызвало болезненные воспоминания у Уильяма, который сам в детстве был королевским заложником и едва не погиб, однако отказаться он не мог. Отказаться – все равно что открыто объявить себя изменником, а это позволит королю конфисковать его земли и бросить его самого, а возможно, даже и всю его семью в тюрьму. Биограф отмечает, что Уильям «с готовностью» отдал сына королю, сообщив, что делает это потому, что не совершил ничего плохого и помыслы его чисты – явное указание на обвинения, которые были бы выдвинуты против него в случае отказа. Тем не менее мрачные слухи об плохом обращении Иоанна с герцогом Артуром и другими пленниками, захваченными при Мирабо, упорно циркулировавшие в это время, вероятно, заставляли Уильяма испытывать тревогу относительно безопасности сына.
В последующие месяцы король Иоанн старательно выживал Уильяма Маршала из анжуйского двора. Судя по всему, острого конфликта не было. Просто Уильям медленно, но верно лишался благосклонности и поддержки короля. Прекратилось выделение земли и должностей, сменившись открытым пренебрежением. Впервые за двадцать лет Уильяму довелось испытать последствия такого отчуждения. Он процветал при Генрихе II и Ричарде I, получал многочисленные вознаграждения в начале правления Иоанна. Теперь он оказался в опале. В 1206 году Маршал полностью исчез из королевских документов. Он удалился в Стригуил. После краха Анжуйской империи на континенте и разлада с королем у него не было перспектив роста ни в Англии, ни во Франции. Чтобы укрепить свои позиции и обеспечить будущее династии, Уильяму пришлось обратить свой взор на запад.
СТРЕМЛЕНИЕ К ВЛАСТИ В ПЕМБРУКЕ И ЛЕНСТЕРЕ
После 1206 года Маршал переориентировался. До этого времени он действовал по большей части в Англии и Франции. Но теперь его жизнь сместилась в сторону от оси север – юг, проходящей из Английского королевства через Нормандию и анжуйские земли в Аквитанию. Из резиденции в Стригуиле, в Валлийской марке, Маршал направил свою энергию на запад в Уэльс и дальше в Ирландию. Эти регионы на краю Анжуйской империи были сродни средневековому Дикому Западу. Они предлагали перспективу новых завоеваний и возможность создать полуавтономное графство. Уильяму уже было около шестидесяти, и он во что бы то ни стало стремился обеспечить прочное будущее для своей династии, расширив и укрепив владения, которые впоследствии передаст наследникам. Он также намеревался вознаградить своих вассалов и преданных сторонников землями и почестями. Всех этих целей можно было достичь в Уэльсе и Ирландии.
После двух десятилетий почти постоянного пребывания при анжуйском дворе – на королевской службе – Уильям удалился с передовой – политической и военной. Это был прямой ответ на отчуждение с королем Иоанном. Но, судя по всему, граф ничего не имел против отхода от короны и разрыва тесных связей с опасно непредсказуемым монархом. Возможно, Маршал принял осознанное решение держаться в стороне от придворных водоворотов и омутов, чтобы в безопасности пережить правление своенравного короля. Причем Уильям был не единственным магнатом, избравшим такую тактику. К примеру, северный сосед Маршала, Ранульф III, граф Честер, правил обширными территориями Валлийской марки. Ему было немного за тридцать, и он всегда верно служил Анжуйской династии. Он сражался за Нормандию вместе с Ричардом Львиное Сердце и в первые годы XIII века поддерживал действия Иоанна на континенте. Но после падения Нормандии Ранульф стал уделять все больше и больше времени собственным делам, укрепил статус Честера как главного порта на северо-западе Англии, а также центра торговли и ремесел.
В ходе своей длительной карьеры Уильям Маршал заработал состояние, будучи рыцарем и слугой короля, и, хотя после 1180-х годов он стал владеть землей, никогда по-настоящему не занимался вопросами местного управления и территориальной консолидации своих владений. Он служил в первую очередь королю, а уж потом себе. Однако после 1206 года Маршал решил стать полноправным крепким бароном Валлийской марки. В результате он оказался перед новыми вызовами прямого правления и был вынужден еще больше, чем раньше, полагаться на поддержку домашней челяди и супруги – графини Изабеллы. Отныне ему предстояло справляться с вопросами военной конфронтации и завоеваний, как лидеру определенной группы людей, а не приверженцу короны. Это была важнейшая трансформация. В начале XIII века на первый план выступил граф Уильям, господин и хозяин. Ему далеко не всегда сопутствовал успех, и, хотя он всячески старался держаться в стороне от двора, его интересы в Ирландии снова стали причиной прямого смертельного конфликта с королем.
Средневековый Уэльс и Ирландия
До 1066 года и прихода норманнов Уэльс был жилищем одних из самых первых поселенцев Британских островов – бриттов или кельтов, которые, по общему мнению, мигрировали туда из континентальной Европы за три века до рождения Христа. Англосаксы, начиная с V века, теснили эти сообщества из Англии на запад. Они стали называться Wallenses, буквально – жители приграничья. Ранний средневековый Уэльс – это сложный набор независимых враждующих провинций и три главных княжества – Гуинет, Поуис и Дехейбарт. По мнению «культурных» англо-норманнов, обитатели Уэльса и их кельтские соседи в Ирландии не соблюдали нормы человеческого общежития. Они считались «варварами»: людьми, не останавливающимися перед адюльтером и инцестом, обладающими склонностью к насилию и крайней жестокости. Согласно одному нормандскому хронисту середины XII века, они «дрались друг с другом, словно звери», убивали пленных, ослепляли и кастрировали врагов. Короче говоря, валлийцам и ирландцам нельзя было доверять. Ирония заключалась в том, что англо-норманны и анжуйцы использовали в обращении с кельтами намного более изощренную и безжалостную тактику, чем с другими народами, утверждая, что зверства вроде массовых казней и пыток или необходимы, или оправданны против столь ужасного врага.
Известный теолог, придворный и историк Гиральд Уэльский, родившийся от смешанного брака англо-норманна и валлийки и выросший на юго-западе Уэльса, дал более подробную оценку коренных обитателей этих мест. Он признал, что они вспыльчивы, задиристы и могут быть жестокими, но одновременно отметил, что «валлийцы проницательны и умны». Их земля – страна «великодушия и гостеприимства», где никто не просит милостыню, она богата культурными традициями, наполнена мелодичными песнями, музыкой арфы, свирели и кроты (старинный кельтский шестиструнный смычковый инструмент). Гиральд также отметил, что валлийцы отличаются внешне: и мужчины, и женщины коротко стригут волосы, придавая им форму – вокруг ушей и глаз, мужчины бреют бороды, но оставляют усы, и представители обоих полов заботятся о зубах больше, чем в любой другой стране. Они постоянно чистят их зелеными побегами орешника, а потом полируют шерстяной тряпочкой, после чего зубы сверкают.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
