Всё, что могло быть изобретено, уже изобрели.
Чарлз Дуэлл. 1899 Вечер 22 июня 1927 г. выдался теплым и приятным. Как обычно в это время на протяжении уже нескольких лет, Владимир Юркевич вернулся в свою небольшую квартирку на улице Брансион на юго-западной окраине Парижа. Утомленный дневной сменой у токарного станка на конвейере автомобильного завода, он присел в кресло и развернул свежий номер «Фигаро».
На первой же странице газеты он увидел большую фотографию нового лайнера «Иль де Франс», принадлежавшего пароходству «Компани Женераль Трансатлантик» (КЖТ). В заметке сообщалось, что сегодня это судно вышло в свой первый рейс через Атлантику. Также упоминалось, что при конструировании и строительстве этого первого крупного послевоенного пассажирского парохода были использованы новейшие достижения в области кораблестроения.
Так уж случилось, что Владимир Иванович Юркевич не был типичным служащим «Рено». Он родился 17 (5 ст. ст.) июня 1885 г. в Москве в семье действительного статского советника, известного московского педагога-географа и одного из основателей Русского географического общества Ивана Викентьевича Юркевича и Александры Николаевны (рожд. Иванской).
В молодости Иван Викентьевич был приглашен домашним учителем в семью С. И. Мамонтова, в пору расцвета абрамцевского художественного кружка. Прочные узы связывали И. В. Юркевича с художественной интеллигенцией и в последующие годы. Посвятив жизнь педагогике, он много сил и времени отдал воспитанию и собственных детей, оказывая на них большое влияние своим авторитетом.
В семье Юркевичей было три сына и дочь; Владимир был старшим. Из дневников гимназиста Владимира Юркевича можно вынести уверенное представление о нем как об очень самолюбивом, очень добросовестном и очень серьёзном юноше, сдержанном до застенчивости. За всё время учебы в гимназии он не проявил ярко выраженной склонности к какому-либо одному предмету: с равным интересом и одинаково успешно занимался и историей, и литературой, и иностранными языками, и математикой, и физикой.
Что касается внеклассных интересов, то юноша Юркевич увлекался всем, чем увлекались гимназисты в начале века: он был заядлый театрал, умел фотографировать, недурно рисовал, зачитывался Скоттом, Купером, Верном, умел и любил работать руками. Жизнь Юркевича в гимназические годы была столь насыщенной, что в дневнике встречаются сетования, которые даже странно слышать от подростка: «Если бы всегда у нас было по четыре урока, как бы было хорошо, я успевал бы и почитать, и порисовать, и попилить, а то всегда недостает на все времени».
Тем не менее в гимназических дневниках Владимира Юркевича упоминается интересный факт, сыгравший ключевую роль в его жизни. Учась в шестом классе, он надумал «заняться кораблестроением»: соорудить небольшую модель парусного корабля. «Вечером я залил воском дно моего корабля, – писал он, – положил в него груз и спустил его (только без мачты) в лохань с водой. Он плавал отлично. Тогда я попробовал поставить на него палубу с мачтами, но не тут-то было! Они сейчас же повалили корабль на бок, и сколько я его ни устанавливал, всё ничего не выходило, потому что равновесие было очень неустойчиво».
После нескольких дней размышлений и переделок озадаченный Владимир сумел самостоятельно разобраться в некоторых секретах того «сокровенного качества кораблей», которое именуется остойчивостью: «С трепетом спустил в воду свой корабль с тремя мачтами. И – о радость! – он поплыл хорошо и прямо, и сколько потом мы ни раскачивали его, он все-таки не терял равновесия и опять принимал надлежащее положение. Я был в восторге, что, наконец, достиг того, чего желал».
Между тем летом 1902 г. состоялся первый приём студентов на все четыре отделения только что основанного Санкт-Петербургского политехнического института: на экономическое, электротехническое, металлургическое и кораблестроительное, основанное «с целью специальной подготовки морских инженеров для постройки коммерческих судов и всяких плавучих сооружений». Последнее возглавил крупный корабельный инженер, создатель многих кораблей русского флота К. П. Боклевский.
