— Что, будете сидеть и смотреть, как меня убивают?!
Мэри вздрогнула. На лице ее был написан ужас, но она молчала.
— Что ты собираешься сделать? — спросил Даниэль. — Почему нам ее просто не отпустить?
— Страх мешает ей увидеть правду, — изрек Аарон. — Она разрушит все, над чем мы трудились, все, что мы сотворили. Джозеф, время пришло.
Джозеф потянулся ко мне. Я пнула его, но он заломил мне руки. Я извивалась и крутила головой, надеясь сломать ему нос, но он уворачивался. Вырваться мне тоже не удалось.
Я с трудом дышала.
Надо успокоиться! Если я и вырвусь, из дома мне все равно не выбраться. Но если он вытащит меня наружу, то у меня будет шанс сбежать. За забором начинался густой лес, и, если они будут стрелять, я укроюсь за деревьями. Но сначала надо было вырваться.
Джозеф потащил меня к двери. Я для вида вырывалась. Аарон с ружьем шел следом за нами. Даниэль схватился за голову, словно не мог поверить в происходящее, и повернулся к плачущей матери, после чего все же двинулся за нами, — на лице его была паника.
— Так вот как ты обделываешь дела! — обратилась я к Аарону. — Руками своего братца.
— Свет желает, чтобы я нес его слово любыми средствами, — изрек Аарон. — Иногда его послание приходит через моих помощников.
И тут я все поняла.
— Это не ты убил Иву, а Джозеф по твоему приказу!
Теперь все сложилось. Джозеф вернулся с прогулки раньше, Аарон что-то сказал ему, пробудил в нем паранойю и темные мысли и направил его страх на Иву.
— У моего брата — свой духовный путь, — спокойно ответил Аарон.
— Ты же знаешь, что он болен. Это ты его натравил.
Может, и я могу манипулировать Джозефом? Но он только сильнее выкрутил мне руки и потащил дальше.
Вскрикнув от боли, я попыталась сосредоточиться. Нет, Джозеф слишком верен своему брату. Оставался Даниэль. Мой последний шанс.
— Даниэль, он уже убил одну девушку, теперь он убьет меня! Ты будешь соучастником.
— Не верь ей! — раздраженно бросил Аарон. — Она пытается тебя отвлечь.
Даниэль шел за нами, но было видно, что он отчаялся и не понимает, что делать, как остановить происходящее.
Я споткнулась на лестнице, и мы чуть не упали. Джозеф потащил меня к конюшне, и я едва не закричала от ужаса. Неужели он меня убьет?
Вдруг Джозеф споткнулся, и хватка его ослабла. Я вывернулась, ударила его локтем в живот и наконец-то смогла вырваться и броситься прочь. Мои легкие раздирало на части.
Быстрее, быстрее, быстрее!
В меня кто-то врезался, и я рухнула на землю, прокусив губу. Рот мгновенно наполнился кровью. Джозеф снова поставил меня на ноги. Я навалилась на него и ударила головой в подбородок, испытывая при этом дикую боль в шее и позвоночнике. Он по-медвежьи схватил меня сзади и так стиснул, что я начала терять сознание. Тогда он потащил меня к конюшне — я волочила ноги по земле, пытаясь замедлить движение, но тщетно. Оставалось только набрать побольше воздуха, и я судорожно дышала. Мы почти добрались до входа.
В этот момент снова сработал инстинкт самосохранения, и я принялась сопротивляться, словно дикое животное. Несколько моих ударов попали в цель, и Джозеф охнул, но не отпустил меня. Я била его по ногам, кусала за руки — я сражалась за свою жизнь. Он чуть было не отпустил меня, и я, срывая ногти, уцепилась за створку ворот. Аарон ударил меня по рукам прикладом, и я закричала от боли. Джозеф заткнул мне рот и втащил меня внутрь.
Меня словно парализовало от ужаса, а сердце так колотилось в груди, что я думала, что потеряю сознание. Сил сражаться уже не было. Мне предстояло умереть.
Аарон открыл дверь в маленькую темную кладовую, оттуда пахнуло старым лошадиным кормом и плесенью. Джозеф толкнул меня туда, но я с новой силой принялась упираться и вырываться. Вдвоем они все же впихнули меня внутрь. Я упала на пол и разбила колено. Тут стояла старая морозильная камера размером немногим больше меня, покрытая ржавчиной и плесенью. Джозеф схватил меня, а Аарон поднял крышку камеры. Я отчаянно отбивалась, но они бросили меня внутрь. Я приземлилась на гору зерна, и крышка захлопнулась.
— Выпустите меня! — Я принялась бить в нее кулаками.
Снаружи раздался какой-то шум.
— Где засов? — спросил голос Аарона.
— Зачем вы ее туда засунули?! — в ужасе воскликнул Даниэль.
Голос Аарона произнес:
— Джозеф, возьми вилы вместо засова.
Громкий скрежет. Я колотила в крышку, пинала ее, но потом утихла и только всхлипывала. Как мне отсюда выбраться?
Раздался приглушенный голос Аарона:
— Даниэль, вернись в дом. Все будет хорошо. Когда она освободится от страха, мы ее выпустим.
— Врешь! — закричала я. — Ты меня не выпустишь! Полиция знает, что я здесь, я позвонила им по пути, они вот-вот приедут!
Видимо, Аарон наклонился к крышке, потому что голос его прозвучал так близко, что я подпрыгнула:
— А вот теперь врешь уже ты.
Раздался шорох, потом шум удаляющихся шагов.
Я осталась одна.
Глава 34
Как только они ушли, я начала бить в крышку — изнутри она была покрыта старым пластиком, который трещал под моими ударами. Я ободрала его, вытащила прокладку и принялась давить на металлическую крышку, но она не поддавалась. Попытка ударить в крышку ногами тоже оказалась неудачной. В конце концов пришлось остановиться, потому что я начала задыхаться. Темнота словно выдавливала остатки воздуха из моего измученного тела. Ноги у меня дрожали, в ушах шумело. Перед глазами все поплыло, и я подумала, что теряю сознание. И тут я вспомнила…
Мы собираем чернику в поле. Все остальные ушли на прогулку. Воздух густой и тяжелый от жары. На мне шорты и свободная майка, которая промокла от пота и липнет к телу. Я без конца одергиваю ее, потому что мне не нравится, как Аарон на меня смотрит. Я вытираю испачканные соком руки о шорты.
— Я хочу помедитировать, — говорит он.
Съеденные ягоды переворачиваются у меня в желудке, во рту появляется горечь. Я прекрасно знаю, чего он хочет на самом деле.
— Я не хочу так больше делать.
— Тебе что, все равно, что будет с мамой?
— Ты ей не помогаешь. Ей снова стало хуже.
Последние дни она ходит мрачная и молчаливая, целыми днями не покидает хижину и почти не ест.
— Когда мы медитируем, она говорит, что хочет покончить с собой, — говорит он. — Пока что мне удавалось отговорить ее и исцелить. Но может, я зря это делаю? Может, на той стороне ей станет легче?
