По пути в деревню мой телефон наконец-то нашел сеть и тут же зазвонил. Я сразу же узнала номер.
— Мэри, я не могу…
— Мне надо вас увидеть. Я подумала над вашими словами. Я готова поговорить.
В голосе ее звучало отчаяние.
— Простите, но у меня сейчас нет времени. Я пытаюсь найти брата. По-моему, Аарон что-то с ним сделал.
— Как… — Она осеклась, пытаясь осмыслить услышанное. — Как он узнал, что ваш брат пошел в полицию?
— Не знаю. Но в участок Робби не попал.
— Заезжайте за мной, поищем вместе. Я знаю здесь несколько мест. Если понадобится, поедем в полицию, и я расскажу им все, что знаю.
— Буду через десять минут.
Собаки почему-то не выбежали мне навстречу, но я решила, что они дома, и бросилась к входу. Мэри распахнула дверь, на ходу натягивая пальто.
— Зайдите на минутку.
— У нас нет времени…
— Мне надо вам кое-что показать, — сказала она взволнованно, и я заметила, как она побледнела. Когда я вошла, она захлопнула за мной дверь и пошла в кухню, объясняя на ходу: — Мне вспомнилось одно место в горах, они там часто прятались. Сейчас покажу вам на карте.
Вслед за ней я вошла в кухню и резко остановилась, увидев, что за столом сидит Аарон, а рядом с ним Даниэль. Мэри села около них. У нее по лицу текли слезы. Что-то твердое и холодное уперлось мне в бок.
Джозеф наставил на меня ружье.
Я подняла руки, пытаясь осмыслить происходящее. Что здесь делает Даниэль? Тут я увидела у него в руках ружье, и у меня перехватило дыхание — правда, он держал его опущенным и явно чувствовал себя неуютно. Его лицо побледнело, волосы на лбу намокли от пота.
— Даниэль, что вы здесь делаете?
Он взглянул на меня и смущенно отвернулся.
Сердце заколотилось еще сильнее, и я почувствовала, как паника стискивает мне горло. Не опуская рук, я слегка подвинулась, чтобы держать Джозефа в поле зрения, — он выглядел еще хуже, чем в нашу прошлую встречу: бледный, с грязными волосами и красными глазами, словно уже несколько дней не спал. Казалось, что он вот-вот сорвется.
— Что тебе нужно? — спросила я Аарона.
— Надо поговорить.
Вряд ли они привели меня сюда только для разговора. И тут меня пронзил ужас:
— Что с Лизой?
— У нее все в порядке, — дружелюбно сообщил Аарон. По тону было ясно, что он никуда не торопится.
— Что вы сделали с Робби?
— Мы пытались объяснить ему, что в полицию идти не стоит, но он не готов был нас выслушать. Теперь решать Свету.
У меня перехватило дыхание.
— Что это значит?
— Когда он отрешится от своих страхов, я его освобожу.
Я не поверила, что Аарон собирается его освободить. Где бы Робби ни был, ему осталось недолго. Я посмотрела в глаза Даниэлю: может, с ним мне повезет больше?
— Прошу, скажите, где мой брат! Он не сделал ничего плохого.
— Я думал, что мы просто поговорим… — начал Даниэль в замешательстве.
— Довольно, — оборвал его Аарон.
Даниэль замер.
— Я же говорила вам, Даниэль, они не те, кем кажутся, — сказала я. Неизвестно, что они запланировали, но дело явно зашло дальше, чем он ожидал. — Зачем вам идти в тюрьму за этого человека?
— Даниэль знает, на чьей он стороне! — перебил меня Аарон. — Он мой сын.
Я в полном потрясении переводила взгляд с одного на другого. Неужели?
— Он ваш отец?
Мэри наконец-то подняла взгляд и с тревогой взглянула на Даниэля — но это была тревога не за себя, а за него. Теперь я все поняла. Даниэль походил на своего отца, но зеленые глаза ему достались от матери. Видимо, это она сообщила им, что Робби идет в полицию.
— А Хизер знала? — спросила я Даниэля.
Он покачал головой.
— Никто не знал. Я работал в одной из заграничных коммун. Мне не нужно было, чтобы со мной нянчились.
Он взглянул на отца. Как бы то ни было, а отцовское одобрение ему все же требовалось. Джозеф тоже взглянул на брата, но потом настороженно посмотрел в сторону, словно услышал или увидел что-то, скрытое от остальных.
Надо было поддерживать разговор с Даниэлем, чтобы отвлечь Джозефа, который явно начинал заводиться. Его взгляд блуждал по комнате.
— Зачем вы женились на Хизер? Из-за денег?
Он был в шоке.
— Нет, конечно! Я любил ее.
— Но Аарон вас к этому подтолкнул. Он вас свел. Он хотел поженить вас, потому что у нее были деньги. Он знал, Даниэль. А может, это он убедил вас вернуться в коммуну после смерти ее родителей? — добавила я наугад.
Он молчал, но по его виду я поняла, что не ошиблась. В этот момент в разговор вмешался Джозеф — он говорил куда-то в пустоту, словно отвечая невидимому собеседнику:
— Свет сказал, что они должны умереть, и я был тем, кому выпало освободить их.
В голосе его звенела истерика — он явно терял связь с реальностью. Даниэль в шоке уставился на отца:
— Так ты убил их?
Аарон обернулся к нему:
— Пришло их время.
Даниэль был потрясен — ужас и гнев на его лице сменяли друг друга. Неизвестно, сколько еще они проговорят, надо было их отвлечь.
— Ты убил родителей Хизер, когда она еще не пришла в себя после выкидыша. Это ты подтолкнул ее к самоубийству!
Даниэль так сжал ружье, что костяшки побелели. Руки его тряслись, и он в бешенстве переводил взгляд с меня на отца. Осмелится ли он?
— Они не встали на духовный путь, — сказал Аарон. — Ее отец был юристом и работал с лесозаготовительными компаниями, — добавил он с отвращением, и я вспомнила, как он всегда ненавидел лесорубов. — А Хизер оказалась слабой.
Даниэль отшатнулся — в глазах его была боль. Он шагнул вперед, чтобы взглянуть в лицо отцу.
— Это ты? Я же говорил, что Хизер еще не пришла в себя, а ты убил ее родителей! Это убийство!
— Я поступил так из любви к тебе, — сказал Аарон. — Она вредила тебе. Я видел, как ты слабеешь и теряешь веру в наши убеждения.
Даниэль разрывался на части — ему явно хотелось верить в любовь и заботу отца.
— Он не любит вас, Даниэль, — вмешалась я. — Если бы любил, не скрывал бы ваше существование. Он вас использует.
Даниэль направил на меня ружье:
— Заткнись и не задавай больше вопросов. Заткнись!
Я подняла руки. Аарон встал, забрал у него ружье и двинулся в мою сторону. В крови у меня вскипел адреналин. Я сделала шаг назад и закричала Мэри и Даниэлю:
