Я всегда считала Марту королевой среди стерв и теперь лишь качала головой, удивляясь, насколько я оказалась права.
Мой мобильный завибрировал, и, взглянув на него, я увидела номер Сашиного телефона.
Извинившись перед Альваресом и Максом, я отошла к окну и повернулась к ним спиной.
— Саша?
— О, Джози, прости меня.
— С тобой все в порядке?
— Да-да, со мной все хорошо. Понимаешь, я проспала.
— Что? Ты проспала?!
— Да, и потом сломя голову бросилась на работу. Мне стоило позвонить тебе раньше.
— Ничего. Просто это так на тебя не похоже.
— Ну, я довольно поздно легла спать…
«А не провела ли она эту ночь с Фредом? — промелькнуло у меня в голове. — Вот это да! Горячие ночи в старом городке».
— Не переживай, — сказала я. — Главное, что с тобой все в порядке.
Закончив разговор, я помедлила у окна, чтобы скрыть от ожидавших меня мужчин слезы радости. С Сашей воистину все было в порядке. Успокоившись, я обернулась.
— Все нормально? — спросил Альварес, поднимаясь со стула.
— Нет, — улыбнулась я. — Все просто замечательно.
Беседа с помощником окружного прокурора оказалась короткой. Этот коренастый человек лет пятидесяти отличался пунктуальностью и педантичностью. Он пожелал встретиться с нами, чтобы объяснить происходящее, но сделал это на редкость монотонно. Слушать его было настоящей пыткой, и после нескольких минут отчаянных попыток я оставила эту затею. Я знала, что после Макс мне все объяснит.
Когда Мерфи закончил и, собрав свои бумаги, покинул нас, я спросила у Альвареса:
— В суде он выступает лучше, чем здесь?
— Как ни удивительно, но да, — улыбнулся Альварес. — Он хороший обвинитель.
Я покачала головой и тоже улыбнулась:
— Трудно поверить.
— Какими доказательствами вы располагаете? — поинтересовался Макс.
— В основном косвенными, — пожал плечами Альварес. — Но они надежные.
— У вас есть отпечатки следов. А что еще?
— Сегодня состоится пресс-конференция. Поэтому ничего из того, что я сейчас скажу, вы не должны ни с кем обсуждать. Не то чтобы я собираюсь сообщать вам конфиденциальные сведения. Ничего подобного. Все материалы уже переданы стороне защиты. И все же очень важно, чтобы об этом не болтали на каждом углу. Договорились?
Мы с Максом кивнули.
— Конечно, — сказала я. — И как долго нам хранить молчание?
— Пока не пройдет пресс-конференция.
— А когда это случится?
— В четыре. А что? Вы планируете дать интервью?
— Кто знает, — улыбнулась я. — Итак, что еще?
Помолчав, он начал:
— Я рассчитываю на ваше молчание до тех пор, пока мы не сделаем официального заявления. Теперь отвечаю на ваш вопрос. В доме Гранта мы нашли отпечатки пальцев, которые не смогли идентифицировать. В настоящее время установлено, что они принадлежат Марте.
Это же о них говорил Уэс, подумала я и удивилась:
— Разве вы не сличали их во время расследования?
— Нет. А зачем? Антикваром был Барни, а не она. Я даже не обращал на нее внимания, пока не услышал от вас и других людей, что она собой представляет.
Я была вынуждена признать его логику.
— Ясно.
— Мы умолчали о двух отпечатках, которые нашли на тубусе с Ренуаром. Они оказались идентичными тем, что мы не смогли сразу идентифицировать.
— Значит, их тоже оставила Марта, — догадалась я.
— Веские доказательства, — кивнул Макс.
— И еще, — продолжил Альварес. — Мы узнали, что мистеру Гранту незадолго до его гибели кто-то позвонил из «Тягучей ириски». Вслед за этим оттуда же был сделан звонок на мобильный Барни. Парень, который в тот день стоял за прилавком в кондитерской, вспомнил, что по телефону говорила Марта. У нас также имеются показания Джози, что мистер Грант, делая запись в своем ежедневнике, специально пользовался карандашом, чтобы в случае каких-либо изменений легко ее стереть, и что он вносил эти исправления немедленно. Кроме того, Барни сказал Джози, что с Грантом общалась главным образом Марта. Сложите все эти факты и получите, что на самом деле Трюдо не переносили утреннюю встречу, которая была у них назначена на тот день, когда было совершено убийство. А поскольку у Барни железное алиби на это время, получается, что на встречу отправилась Марта. Барни солгал, чтобы прикрыть ее.
— А Барни признался в этом? — удивился Макс.
Альварес презрительно ухмыльнулся:
— Барни извивался, как змея, которой прищемили хвост, но рассказал нам все.
— Не могу в это поверить! — сказала я. — Он втянул в это Марту? Мне казалось, он заботится о ней.
— Насколько я могу судить, — покачал головой Альварес, — это она заботилась о нем, а он лишь пользовался ее заботой.
— Это ужасно. — Меня передернуло от отвращения.
— Любовь — не единственная причина, по которой люди живут вместе. Есть масса других. Никто, кроме супругов, не знает, что каждый из них получает от брака.
— Мне кажется, вы собрали неопровержимые доказательства вины Марты, — сказала я.
— Да, но они базируются на словах Барни. На суде он имеет право не свидетельствовать против жены.
Макс поинтересовался, что думает об этом Мерфи, который будет представлять это дело в суде.
— Он считает, что доказательства более или менее надежны, — пожал плечами Альварес.
— А вы знаете, почему она убила мистера Гранта? — спросила я.
— Только она об этом знает. Но я могу поделиться нашей гипотезой. Мистер Грант сказал Марте, что он собирается нанять вас, и она убила его, чтобы заполучить Ренуара. Иначе говоря, Трюдо сделали это из-за денег. Их финансовое состояние переживает кризис, и им было нужно как можно быстрее раздобыть большую сумму наличных.
— А вы знаете, почему они разорились?
— Кажется, Барни — завзятый игрок.
— Вот как! — воскликнула я. — Тогда понятно, почему у них возникли проблемы с деньгами. Но я все-таки не понимаю, зачем было подбрасывать мне картину.
— Чтобы оклеветать вас. Марта терялась в догадках, почему вас еще не арестовали. Потом сообразила, что без вашего ареста мы рано или поздно выйдем на нее.
— Так она действительно хотела меня подставить? — Я, потрясенная, повернулась к Максу: — Как ты и думал.
Он кивнул. Я объяснила Альваресу:
— Макс считал, что был разыгран гамбит. Тактика, где вы жертвуете чем-то, чтобы добиться хорошей позиции. Но это ужасно, я не верю, что кто-то мог решиться на такую подлость.
