чёртов старик в самый последний момент за мгновение до удара развернёт свою дрянную ладонь параллельно полу⁈
Вот и я не знал, так что теперь несущаяся на меня пятерня заполняла всё обозримое пространство, и уйти из-под неё уже не получалось.
— Используй Ревущий меч!!!
Ого! Вот так сразу? А разве не он несколькими минутами ранее говорил мне его не использовать, да ещё и лопотал там что-то про какое-то обрушение?
— Просто сделай ЭТО!
Ну, раз «учитель» просит, то кто я такой, чтобы перечить? Вот только что-то мне подсказывает, что после использования третьей формации Ревущего меча от этого зала мало что останется. Ну да ладно, думаю, ребята из Чегаль как-нибудь всё отремонтируют. Главное, чтобы счёт за ремонт потом на меня не повесили!
Глава 25
— Запомни, мой непутёвый ученик, путь меча куда сложней и многогранней, чем может показаться на первый взгляд. Истинная суть взмаха клинка подобна лёгкой ряби на стоячей воде и в то же время сродни бушующему в шторм океану. В этом и заключается двойственность данного пути…
— Му-у-у-у-у-у!!!
— Молодец, кажется, ты начинаешь понимать суть моих слов…
— Му-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
— Учитель, а вы точно уверены в правильности того, чем мы сейчас занимаемся? — посмотрел я на жалобно мычащую корову у своих ног.
По правде говоря, мне всё сложнее становилось их вот так избивать. Однако иных тренировочных партнёров в моём внутреннем мире, к моему глубочайшему сожалению, было не сыскать. А стоящий напротив усатый старикашка отчего-то не спешил становиться моим мальчиком для битья, вот и приходилось отрабатывать искусство меча на бедных бурёнках.
Хотя насчёт «бедных» это я, конечно, погорячился. Помнится, первая такая едва не подняла меня на рога. Впрочем, с тех страшных времён минуло уже почти десять лет, и теперь даже самые накачанные коровы были мне нипочём. Впрочем, как и остальные завсегдатаи моего внутреннего мира.
Я невольно покосился на целую вереницу спешащих куда-то по своим делам камней. Помнится, когда мне впервые довелось увидеть подобное чудо, то я и подумать не мог, что под гигантскими валунами скрываются, кто бы мог подумать, самые обычные муравьи! Ну ладно, может, и не самые обычные, а довольно подкачанные, впрочем, как и все остальные здешние обитатели.
Но всё это дела минувших дней, теперь же мне снова предстояло вернуться к тренировкам и, как делал уже тысячу раз до этого, снова согнуть клинок.
После освоения первых двух формаций Стонущего и Плачущего мечей мы с учителем, наконец, приступили к изучению третьей, пока что безымянной формации.
— Эм, учитель, я давно хотел спросить, а как мы назовём эту новую формацию? — уточнил я, одновременно с этим снова огрев бедную корову плоскостью клинка промеж рогов.
— Му-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
— Мы назовём её формацией Ревущего меча!
Эх, ну и славные же были денёчки! Теперь же, глядя на несущуюся мне навстречу гигантскую, пылающую синим пламенем ладонь, я даже немного жалел, что не остался там, в своём уютном внутреннем мире.
Однако сожаления сожалениями, а воспоминания о былых деньках совсем не помешали моим рукам заученно сгибать лезвие меча. Причём делать это куда усердней, чем я делал до этого. Мышцы мои при этом едва ли не трещали, пока многострадальный клинок Рассекателя скручивался в подобие свёрнутой на манер часового механизма пружины.
А между тем пылающая длань становилась всё ближе. Мощный порыв ветра, несущийся прямо перед ней, уже бил мне в лицо.
И вот когда до нашего рокового столкновения оставались считаные мгновения, клинок в моих руках наконец-то получил столь долгожданную свободу. С протяжным гудением, больше похожим на рёв неведомого зверя, чёрное от покрывавшей его ци лезвие раскрутилось, и вся накопленная им мощь устремилась к острию клинка. Ну а следом за сдерживаемой до этой секунды необузданной силой к кончику меча рванула ещё и моя чудовищно тяжёлая ци.
Так они и столкнулись, напитанный моей ци клинок и пылающая полупрозрачная, будто бы принадлежащая гигантскому горящему призраку, ладонь. И в тот самый момент, когда это произошло, зал лабиринта Чегаль погрузился в неистовый хаос. От места удара во все стороны начали расходиться могучие воздушные волны, сметающие всех и вся на своём пути. А наперегонки с этими самыми волнами неслись грохочущие звуки, слышать которые ни одному смертному ещё не доводилось…
Ну разве что кроме меня. Хотя и я, будучи готовым к чему-то подобному, не смог удержаться от удивления. Столкновение двух могущественных техник породило такую ударную волну, что зал, в котором мы находились, буквально заходил ходуном! А следом за ним затряслась, казалось, и сама гора!
* * *
— Ну что, сестрица Чень, ты готова к своему последнему испытанию?
— Готова! — ответила Чень Сифень и с гордостью посмотрела на целую груду отдраенных до блеска мисок.
Она почти справилась. Как и требовали от неё эти варвары, перемыла всю грязную кухонную утварь, начисто отскоблила полы и даже простирнула три пары зловонных здоровенных штанов. Одним словом, сделала всё то, к чему в той, прошлой жизни даже не прикоснулась бы.
Утешением же после всех перенесённых ею тягот могло служить лишь одно: Чень Сифень пусть и с трудом, но всё же удалось добиться своего. Эти грязные варвары, наконец, приняли её в свой тесный круг и даже пообещали посвятить в тайны своей закрытой секты. Правда, для этого наставнице требовалось для начала закончить то самое испытание, с которым она, к слову, почти что справилась. Осталось только удивить этих варваров своей стряпнёй.
Более не мешкая, Чень Сифень изящным движением руки сняла крышку казана и представила на всеобщее обозрение тот самый мифический плов.
— Братья, ущипните меня, это похоже на сон! — первым пришёл в себя обжора и неряха Бом Чже.
— Никогда прежде мне не доводилось видеть такого золотистого аппетитного риса! — поддержал его здоровяк Е Бень. — Его будто отлили из чистого золота!
— А это разве не слишком хорошо, чтобы быть правдой? — с недоверием покосился на неё старший из троицы дикарей, он же Хуи Лан.
Услышав данные слова, Чень Сифень покрепче стиснула крышку казана и уже было собралась огреть этой посудиной одного не в меру наглого дикаря, но вовремя себя одёрнула. Как наставница Великой секты она попросту не могла себе позволить идти на поводу у своих же желаний, особенно в столь важный момент, когда на кону стояла не только честь всего Альянса Мурим, но и благополучие
