— очень холодно произнёс генерал и тут же повернулся к Нейману. — Майор, в конюшне должна быть кузня, готов поспорить, что в этом чудном замке найдётся хороший железный ошейник и цепи. Узнайте, кто из наших людей имеет кузнечный навык, и посадите этого злодея на цепь. А потом пусть он покажет вам тайный ход из замка, что ведёт в ущелье, поглядите, что там и как.
— Конечно, генерал, — отвечал ему капитан. — Я всё сделаю.
А генерал уже изнемогал от своего доспеха и стал глазами искать фон Готта, чтобы хоть на пару часов снять его; и взгляд его нашёл телегу, на которой лежала прекрасная стеклянная ванна. А рядом с нею были солдаты во главе с сержантом, они обвязывали ванну верёвкой, чтобы она, не дай Бог, не свалилась во время езды. И генерал заговорил с ним:
— Сержант, а где Вилли?
— Он там, на третьем этаже, там новую спальню нашли, платьев кучу хороших, гобеленов много, материй разных для платьев, всё это в узлы вяжем, ещё там и зеркало большое есть, всё сюда сносить думаем, — отвечал сержант.
А Волков ему тут и говорит:
— Сбрось эту ванну отсюда. Освободи телегу.
— Что? — удивляется сержант. Он не понимает, что происходит с генералом. Они тащили эту ванну, а она не лёгкая вообще-то, и красивая, и, несомненно, дорогая, а тут вдруг «сбрось». — Не нужна она вам, что ли?
— Нет, — твёрдо говорит генерал, — не нужна, и кувшины эти… — он берёт один из сверкающих медных кувшинов, что принесены из купальни вместе с ванной, и швыряет его на мостовую.
Кувшин звенит на весь двор, все люди, что были тут, оборачиваются на тот звон, а генерал повторяет твёрдо и даже зло:
— Убери это всё из телеги, а ванну сбрось, разбей.
— Да, господин, как пожелаете, — отвечает сержант. Он, конечно, удивлён, но сделает всё именно так, как приказано. С генералом лучше не спорить. Это знают все.
Глава 34
Волков увидал её сидящей у стены на её не очень-то большом сундуке; если бы не измаявшийся в доспехах фон Готт и пара солдат рядом с нею, ни дать ни взять бедная родственница, приехавшая к родственнику богатому и дожидающаяся, пока ей позовут.
Принцесса сразу оживилась, как увидала, что Волков идёт к ней.
— О чём вы так долго говорили с тем подлецом, барон? — сразу поинтересовалась маркграфиня, едва он подошёл к ней.
Конечно, генерал не собирался рассказывать ей всех тех ужасных подробностей, о которых ему поведал пленный негодяй…
«Она с ума сойдёт от ужаса, узнав об этом».
И Её Высочество даже вечера ждать не будет в этом страшном месте и без лошадей, без своего сундука, бегом кинется прочь отсюда.
— Спрашивал, куда они все делись… Куда девались господа и слуги.
— И что он вам сказал?
— Сказал, что так как я не дал им ночью открыть ворота, они по тайному ходу ушли в соседнюю деревню. Думаю этой ночью наведаться туда, вдруг колдуны ещё там, — отвечал генерал.
— Вы безрассудны! — она встала и сказала это весьма горячо. Излишне горячо и громко. Все, кто был рядом, стали на них коситься. — Неужели вы не хотите убраться отсюда побыстрее?
— Мечтаю о том! — отвечал Волков. — Но кто же тогда принесёт в земли эти Божье правосудие? Уж не знаю, слышали вы о том, но меня мои люди зовут Инквизитором… Уверяю вас, это неспроста, — «А ещё каждый человек, что пришёл сюда со мной, от полковника Брюнхвальда до последнего кашевара, мечтает принести домой пару лишних монет, а уж как мне нужны деньги, так о том и вспоминать неохота». — Мне сюда уже возвращаться не придётся, так что раз уж я пришёл, хочу исполнить справедливость Господню.
— Вы их сожжёте, если схватите? — спросила принцесса.
— Если вы позволите, Ваше Высочество, — отвечал генерал с поклоном.
— Я? — уточнила она.
— Вы, Ваше Высочество; вы сеньора этих мест, вашего дозволения будет для меня достаточно. А иначе я передам их в руки Святой Комиссии, что должна быть при кафедрале архиепископа Винцлау.
— Архиепископа Винцлау? — это было сказано с явным пренебрежением. Она едва рукой от досады не махнула, судя по всему, местный архиепископ явно не был уважаем принцессой. — Забудьте про него, я даю вам своё дозволение: коли схватите колдунов — палите их тут же. Без жалости. И слуг их тоже.
— Да свершится справедливость Господня, — произнёс генерал и, чтобы отвлечь маркграфиню от дурных мыслей и, главное, от ненужных разговоров, указал ей в угол двора, куда солдаты выкатили из сараев две не новые кареты.
— Из тех двух карет одна не ваша?
— Нет, моей среди этой рухляди нет. — весьма заносчиво отвечала ему принцесса. — Мою они, наверное, украли, продали, поди…
— Вам надобно выбрать одну из этих, — говорит генерал.
— Я лучше в телеге поеду, — заявляет маркграфиня, и в каждом слове Её Высочества слышится горячая непреклонность. — Иначе я и умереть могу, когда поеду в одной из тех карет, в которой нечестивая погань прежде меня ездила.
«Да, норов у неё не приведи Господь. В башне такая милая была. Говорила тихо и ничего не требовала. А вот теперь и проявляется в ней настоящая принцесса».
— Как вам будет угодно, Ваше Высочество, — он уже подумал оставить её и сделать вид, что у него дела, но она ещё не закончила разговор.
— Барон!
— Да, Ваше Высочество.
— Почему ваши солдаты собирают в замке вещи колдунов? — в этом вопросе заметно было больше раздражения, чем какого-то интереса. Скорее это был не вопрос, а упрёк.
— Ваше Высочество, солдаты люди простые, — начал пояснения генерал. — И своим семьям они хотели бы принести немного денег сверх оговорённого. Сверх платы. И я должен им то разрешить, иначе в следующий раз желающих идти со мною будет мало.
— Я готова выдать каждому вашему человеку по паре талеров, лишь бы мы скорее ушли из этого проклятого места, — заявила принцесса.
— Это прекрасная мысль, — сказал Волков. И чтобы она не передумала, добавил: — Сообщу им о том. Они будут вам благодарны. А из замка мы выйдем, как только
