восьмая
Мария
— Ты снова спрашиваешь меня об этом. На глазах у всех? — Отец Энцо провел рукой по горлу, повернувшись спиной к эркеру. Вода сегодня была спокойной. Небо было чистым. И все же в комнате бушевала буря.
— Так что? — Константин встал из-за стола, сцепив руки на груди. Несмотря на то что прошлой ночью он участвовал в сражении, на нем был костюм-тройка.
Энцо потянулся к моей руке и переплел наши пальцы, чувствуя мое беспокойство, и, возможно, мне не следовало находиться в этой комнате, но я отказывалась покидать его, когда знала, что нужна ему.
— Я сказал вам вчера вечером, что не имею никакого отношения к ее смерти, и сейчас говорю вам то же самое, — прорычал мистер Коста, явно обиженный на своих сыновей за то, что они на него давят. — Но теперь, когда мы знаем, что кто-то из семьи Брамбилла нанял чистильщика, я сделаю все возможное, чтобы выяснить, кто и зачем. И я сам их убью.
Энцо крепче сжал мою руку, повернувшись к двери, и я перехватила его взгляд, чтобы увидеть там Алессандро в брюках-карго и черной футболке.
— Ее вещи у тебя?
Алессандро кивнул.
— Коробки находятся в безопасной комнате на случай, если они нам понадобятся. — Он засунул руки в карманы, прислонившись к стене у двери. Он выглядел изможденным, как человек, который сражался всю ночь напролет. А ведь так оно и было. — Где Хадсон?
— Он работает над несколькими планами на случай непредвиденных обстоятельств. Звонит периодически, — ответил Константин, и его загадочные слова означали, что я останусь в неведении относительно этого.
Я никогда не видела Константина не владеющим собой, а сейчас он выглядел так, словно готов был швырнуть ноутбук. Его лицевые мышцы были напряжены, а тело кричало: «Тронь меня и тебе конец».
— Брамбилла в десять раз могущественнее, чем тринадцать лет назад, и ты знаешь, что они были бы рады любому поводу прийти за нами, — сказал Алессандро, что означало, что Константин должен был сообщить ему еще до приезда, что список был расшифрован.
Расшифрован? Да, это не то слово, которое могло бы прозвучать в моих мыслях. Дома я все еще находилась на территории Микки Мауса и Бабл Гуппи.
Энцо отпустил мою руку, чтобы достать свой телефон, а затем поделился:
— Похоже, вчера вечером мы дали им дополнительный стимул сделать именно это. Джесси только что прислал сообщение, что они опознали несколько тел погибших во время нашей миссии. Они работали на Брамбилла.
— Брамбилла также, похоже, были одними из самых частых клиентов чистильщика. И если учесть, что они ответственны за полдюжины смертей в его списке, я могу предположить, что они захотели добраться до чистильщика, как только узнали, что он в бегах, — заметил Константин. — Но это все равно не объясняет, почему кто-то в их организации хотел смерти нашей сестры.
— Они опознали кого-нибудь еще? — Мистер Коста остался стоять у окна, не сводя глаз с Энцо, тик сводил его челюсть. — Или только Брамбилла?
— Это было целое скопление плохих парней. Не только они. — Энцо положил телефон обратно в карман и посмотрел на меня, добавив: — Ничего такого, с чем бы мы не справились.
Но если бы не было флешки, что бы произошло? Я содрогнулась, подумав об этом, и почему? С ними все было в порядке, и я должна была сосредоточиться на этом. Ну, «в порядке» — это не совсем точное определение. Пока все в порядке, конечно. Но дальше?
— Не зная, кто из преступной семьи Брамбилла нанял чистильщика, нам придется выяснить это самим. — Константин включил плоский экран за столом, а затем вывел изображение с ноутбука на экран. — Видеозапись, сделанная возле клуба в ту ночь тринадцать лет назад. — Он нажал кнопку воспроизведения и повернулся в сторону. — Я все еще думаю, что это был кто-то из ее знакомых, и она сама впустила его в свой дом. Я просто не знаю, зачем ей связываться с кем-то из семьи Брамбилла.
Константин поставил изображение на паузу, и мое сердцебиение стало заложником моих застывших мыслей. Каждая часть меня замерла на месте при виде этого зрелища.
Угол обзора был не очень удачным, и экран не был цветным, но я могла уверенно сказать, что это была Бьянка.
Энцо отошел, чтобы встать рядом с братьями, а я села в стоящее рядом кожаное кресло.
— Что, если она влюбилась в кого-то из семьи Брамбилла? — Негромко спросил Энцо, поделившись идеей, которую мы обсуждали с ним ранее.
Это привлекло внимание отца, и он переключил свое внимание, устремив суровый взгляд на Энцо.
— Ты что, совсем спятил? У твоей сестры было золотое сердце. Она никогда бы не стала спать с врагом.
— Нет, я согласен с папой, — сказал Алессандро. — Она бы никогда. — Он посмотрел на Энцо. — Может быть, она писала статью для журнала, и ее исследования привели ее в опасное место? Может быть, у нее есть записи в одном из тех ящиков в безопасной комнате. Мы тогда не читали ее рабочие файлы, потому что все улики указывали на этого парня.
— Вы были молоды, — сказал мистер Коста. — Но это не оправдание для меня. Я должен был разобраться лучше.
— Я не думаю, что Бьянка стала бы писать разоблачения в стиле Лоис Лейн. Это не ее стиль. Она любила любовь, — сказала я, поделившись своими мыслями. — Но даже если бы она решила написать что-то опасное, что и привело к нападению, убийца обыскал бы ее квартиру и забрал все имеющиеся у нее записи или улики, связанные с ними, верно?
Энцо кивнул в знак согласия.
— Включи запись, — предложил он, снова повернувшись лицом к экрану.
Углы обзора камеры менялись, не упуская из виду Бьянку. Как будто Константин создал программу, которая узнавала ее лицо и следила за каждым ее шагом.
— Голова опущена. Плечи вперед. Я не вижу ее лица, но могу прочитать язык ее тела. Она грустит. Такая грусть, которая бывает только тогда, когда… — Взгляд Энцо вернулся ко мне. — Когда ты чувствуешь, что не можешь быть с человеком, которого любишь.
Моя рука поднялась к груди от страдальческого выражения на его лице, когда он смотрел на меня, и я не могла удержаться, чтобы не воспроизвести его слова, сказанные ранее, которые мы так и не успели обсудить. Его «я люблю тебя» было похоронено среди страха и переживаний, но оно было.
— Вернись к камерам у клуба. Измени время так, чтобы оно было в пределах тридцати секунд от того момента, когда она ушла. Посмотрим, узнаем
