он почти договорился с Ходкевичем о переходе в его войско! Но об этом стало известно Трубецкому, и Заруцкому пришлось бежать.
– Одному? – спросила с интересом собеседница.
– Если бы… Со значительным числом казаков он ринулся в Коломну, забрал Марину Мнишек с сыном и ушел в сторону Рязани. С этого времени пути вождей Первого ополчения расходятся окончательно.
– Помню Ваши рассказы, граф, о том, как казаки Трубецкого обратились в бегство, не выдержав удара поляков в районе Серпуховских ворот…
– Это еще не самое страшное… Вновь начались раздоры… Боярин Трубецкой требовал подчинения от стольника Пожарского… Это привело к тому, что Первое ополчение стало разваливаться… Но Трубецкой был слишком умен, чтобы бунтовать открыто… Он еще сотрудничал с Пожарским, перерезая Замоскворечье, чтобы исключить возможность подвоза продовольствия полякам в Кремль. Им вместе пришлось «принимать» поляков, литовцев и русских, покидающих Кремль… Часть пленных, во главе с полковником Струсем отдали Трубецкому. Большую их часть казаки перебили, уцелевшие же были разосланы в Нижний Новгород, Балахну, Галич, Ярославль, – рассказывал граф.
– А что же сам Трубецкой?
– Трубецкой поселился в Кремле, во дворце Годунова…
– Неужели? А были ли у него права на престол? – с любопытством спросила дама.
– По праву крови – были… Ведь он был Гедеминович. Но уже «прославился» – как слабый политик и воевода. Дворянство считало его казацким боярином, а казаки смеялись над ним и презирали его.
* * *
Пока Первое Ополчение стояло под Москвой, Заруцкий держал Марину с сыном в Коломне под защитой верных ему казаков. Атаман периодически наведывался в Коломну, до которой было два дня конного пути. При подходе к Москве Второго ополчения Заруцкий понял, что его замыслам приходит конец. Он бежал в Коломну из казачьего стана под Москвой 28 июля 1612 года с отрядом казаков числом в две с половиной тысячи сабель. Далее путь его лежал на Рязанщину. Марину с сыном он забрал с собой, а город напоследок разграбил. Первоначально казачий атаман хотел захватить Рязань (Переславль Рязанский). Но у Шацка наперерез ему с отрядом дворянской конницы двинулся Владимир Ляпунов (сын покойного Прокопия). В конце сентября 1612 года у села Киструс в шестнадцати верстах от Рязани Ляпунов разбил казаков Заруцкого. Казаки отступили на юго-восток Рязанской земли и заняли город-крепость Михайлов.
* * *
После освобождения столицы первой заботой руководителей Второго Ополчения стал выбор нового государя. Из Москвы во многие города России были разосланы грамоты от имени освободителей Москвы – князей Пожарского и Трубецкого. Грамоты были отправлены в Соль Вычегодскую, Псков, Новгород, Углич, Галич, Великий Устюг. Эти документы, датированные серединой ноября 1612 года, предписывали прибыть в Москву представителям каждого города до 6 декабря. Однако, выборные долго съезжались из разных концов. По северным и западным землям России ещё гуляли многочисленные большие и малые отряды завоевателей и банды грабителей. Некоторые земли, подобно Тверской, были разорены полностью. Какие-то города прислали 10–15 человек, какие-то всего одного представителя. Срок открытия заседаний Земского Собора был перенесён с 6 декабря на 6 января. В полуразрушенной Москве осталось единственное здание, способное вместить всех выборных – Успенский собор Московского Кремля. Численность собравшихся колебалась по разным оценкам от 700 до 1500 человек. Собор открылся 16 января 1613 года. Открытию предшествовал трехдневный пост, целью которого было очищение от грехов Смуты. Поскольку Москва была сильно разрушена и разорена, то делегаты селились, вне зависимости от происхождения, кто где мог. Сходились все в Успенском соборе день за днем.
Делегаты собора решили не выбирать на царство представителей правящих династий из Литвы и Швеции «с их детьми и Маринку с сыном, равно как всех иноземных государей», а «выбирать из московских и русских родов». Среди претендентов были князья: Голицын, Мстиславский, Куракин, Воротынский. Род Голицыных происходил от князя Гедимина Литовского. Однако, отсутствие князя Голицына (он был в плену в Варшаве) лишало этот род сильных кандидатов. Представители Мстиславских и Куракиных – знатных русских родов подорвали свою репутацию сотрудничеством с военным руководством польско-литовских интервентов в составе правительства Семи бояр. Наиболее влиятельный представитель знатного рода Воротынских – Иван Михайлович сам отказался от претензий на престол.
Князья Дмитрий Пожарский и Дмитрий Трубецкой прославили свои имена в боях за Москву. Но московская знать боялась их. Они не являлись родственниками царей Иоанна IV и Фёдора Иоанновича. Хотя Трубецкой был родом из Гедиминовичей, но он подорвал свой авторитет среди боярства, будучи предводителем казаков, которые его претензии на престол не поддержали, ибо часть их поддерживала князя Черкасского. Пожарский, хотя и происходил из князей Стародубских, но в годы опричнины его род оказался в опале и изрядно упал в делах местничества. Но, главное, его более всего боялись, как одного из немногих воевод, никогда не запятнанных сотрудничеством с самозванцем и интервентами. Это объединяло против Пожарского бывших тушинцев, казаков и бывших сторонников «семибоярщины». Но, самое главное, сам он не претендовал на престол.
Интересы Романовых на соборе защищал боярин Фёдор Шереметев. Многие казаки были настроены в пользу юного Михаила, поскольку его отец, долго окормлявший тушинцев, был хорошо знаком и симпатичен казачеству. Дворяне помнили о том, что отец претендента был из знатного боярского рода и к тому же приходился двоюродным, «излюбленным», братом Фёдора Иоанновича. Иерархи Церкви высказались в поддержку Романова, так как его отец был в сане митрополита (местоблюстителя патриаршего стола), а для бояр Романовы были хороши, как противники опричнины.
Решающее голосование было назначено на 3 марта 1613 года. Однако, в середине февраля делегаты приняли неугодное Шереметеву решение: потребовали от Михаила Романова-Юрьева, как и от всех остальных претендентов, незамедлительно явиться на собор. Шереметев всячески препятствовал исполнению этого решения, по соображениям безопасности юного Михаила. Тогда члены Собора предложили составить соборную клятву, в которой обещали Михаилу Романову, когда он примет царский венец, вечную верность из рода в род. И такая клятва была составлена. Этой клятвой соборяне клялись в вечной верности роду Романовых, избранных на царское служение, клялись за себя, за своих детей, внуков, правнуков и всех потомков, кто будет рождён, и кто будет жить в России до конца времён. Вот так в сокращении и с орфографией, приведённой к современному прочтению, звучала эта клятва:
«Послал Господь Свой Святый Дух в сердца всех православных христиан, яко едиными усты вопияху, что быти на Владимирском и Московском и на всех Государствах Российского Царства, Государем, Царем и Великим Князем всея Русии Самодержцем, Тебе, Великому Государю Михаилу Феодоровичу.
Целовали все Животворный Крест и обет дали, что за Великого Государя, Богом почтенного, – Богом избранного
