кабинку.
— Все в порядке, — бормочет она, прижимая меня к распаренной плитке. Она холодит мою спину, когда Бет переключает мягкую струю на горячий, проливной ливень. — Просто расслабься.
Я хочу протестовать, но мой мозг кажется тяжелым, а все мои мышцы под горячей водой размягчаются до состояния пластилина. Она наливает в руку немного мыла и взбивает его в мягкую пену.
Я закрываю глаза и откидываю голову к стене.
— Ты — мечта, — бормочу я. — Девушка-мечта.
— Мм. Да это я. Мечтательная, как черт. — Она наклоняется вперед и целует мою грудь. — Я чертовски горжусь тобой, — шепчет она. — Ты так старался. И у тебя все получилось.
Она начинает втирать пену в мою грудь.
— Ты этого не знаешь, — говорю я, нахмурившись, когда беспокойство просачивается сквозь меня, как кислота. — Я знаю, что что-то упустил.
Я всегда что-то упускаю. Как бы я ни старался, как бы ни выкладывался в проекте, я никогда, никогда не смогу сделать его идеально. В итоге все всегда оказывается неполноценным.
Я протираю глаза. Черт, я не перепроверил кодировку для фона в сцене в Изумрудной лагуне, и графика водопада, вероятно, будет глючить, и теперь все увидят…
Маленькие теплые ладошки обхватывают мои щеки, а золотисто-карие глаза впиваются в меня.
— Прекрати, — говорит Бет, крепко целуя меня. — Малыш, ты ведь понимаешь, что твои плохие дни похожи на хорошие дни для большинства людей? Ты справишься.
— Откуда ты это знаешь?
— Я знакома с твоей работой, — напоминает она. — Я закончила «Легенду об Азаране» на прошлой неделе.
— Правда? — переспрашиваю я. Я знаю, что она заценила игру, но не ожидал, что она будет играть в нее до конца. Я думал, что она просто поддержала меня, скачав игру.
Она кивает.
— Играю, пока Ками спит. Она невероятная. Но я ненавижу тебя за то, что ты вставил этот лабиринт.
Я смеюсь.
— Фокус в том, что тебе необходимо нарисовать лабиринт по ходу игры, — объясняю я. — Если у тебя есть какая-нибудь бумага для заметок, ты сможешь отслеживать комнаты с ключами или ловушками. Если же ты не будешь вести записи, то у тебя не останется ни единого шанса.
— Да, но я поняла это примерно через два часа.
— Или, — говорю я, перебирая мокрые рыжие локоны, — если бы ты поговорила с картографом на восьмом уровне, он дал бы тебе карту.
У нее открывается рот.
— Ты что, шутишь?
— Все головоломки имеют несколько решений, Бет.
— Но я думала, что он не важен! Его диалог был просто бессмысленной предысторией!
— Конечно. Но я не стал бы программировать совершенно бесполезного персонажа. Если бы ты послушала его несколько минут, он был бы так благодарен, что отдал бы тебе карту бесплатно.
Она щиплет меня за бедро.
— Я потратила несколько часов на этот дурацкий лабиринт, ты, самодовольный ублюдок!
Я смеюсь и наклоняю голову, чтобы поцеловать ее. Мои ноги каким-то образом скользят по плитке, и она взвизгивает, когда мое тело прижимается к ней, прижимая к стене. Ее мокрое декольте прижимается к моей груди, и я вздрагиваю, чувствуя, как твердею от прикосновения к ее мягкому животу.
— Ух. Может быть, ты и права. Мне нужно поспать.
Она хмыкает, кладет руки мне на грудь и вжимает меня обратно в стену.
— Не волнуйся об этом, — шепчет она, целуя мой живот. — Просто расслабься.
У меня нет выбора, я полностью истощен. Я прижимаюсь спиной к кафелю, а она целует меня, спускаясь вниз по телу, ее влажная кожа скользит по моей, пока, наконец, не опускается на колени между моих ног.
ГЛАВА 50
ДЖЕК
Мои глаза расширяются.
— Бет, ты не должна…
— Шшш. — Она слизывает капельки воды с моего тела, затем проводит языком по линии бедра. — Ты похудел, — говорит она с обиженным видом.
— Что?
Она щиплет меня за бедро, и я вздрагиваю, мои руки летят, чтобы запутаться в ее мокрых волосах.
— Тебе нужно научиться заботиться о себе, — бормочет она. Ее рука обхватывает мой ствол, и она начинает медленно двигать рукой. Горячая вода, стекающая с ее пальцев, действует как смазка, делая ее движения скользкими и плавными. Я закрываю глаза и представляю, как ее горячий, влажный рот смыкается на мне.
— Ничего страшного, — говорит она, наклоняя голову и прижимаясь поцелуем к моему кончику. Мои бедра вздрагивают, и она смеется. — Мне нравится заботиться о тебе.
С этими словами она открывает рот и заглатывает меня. Мои глаза распахиваются, когда она начинает сосать мне, ее голова плавно покачивается. Я смотрю на нее, словно околдованный.
Она выглядит как мечта, распростертая подо мной, ее белоснежные руки скользят и блестят, волосы разметались по голове и потемнели от воды. Ее макияж начинает сексуально размазываться вокруг глаз, делая их дымчатыми и темными, а пухлые губы влажно растягиваются вокруг моего члена. Ее глаза не отрываются от моих, когда она проводит языком по моим яйцам, ресницы трепещут. Господи, как же она хороша в этом. Я вздрагиваю, и стон вибрирует во всем ее теле. Она прижимается ближе, впиваясь ногтями в мои бедра. Я не могу удержаться от рывка бедер вперед, вгоняя свой член в ее рот.
Она стонет еще громче, и я вздрагиваю, отстраняясь.
— Черт. Прости.
— Сильнее, — прохрипела она. — Я могу это выдержать.
Я смотрю на нее, мои глаза мутнеют от воды и усталости.
— Бет…
Она вздыхает, вытягиваясь, чтобы высосать несколько капель воды со стороны моего ствола. Я отодвигаюсь, чувствуя, как на шее выступает пот.
— Я знаю, что вы, ребята, считаете меня совсем уж душкой, потому что я работаю с детьми. Но я не Мэри Поппинс. — Она берет мои руки и кладет их по обе стороны от своего лица. — Отпусти, — требует она, ее голос строг. — Мне это нравится.
Затем она снова берет меня в рот.
И я отпускаю. Крепко вцепившись в ее челюсть, я позволяю своему телу взять все под контроль, трахая ее рот. Когда я проникаю в ее горло, я ожидаю, что ее начнет тошнить, но она не сопротивляется, а только хмыкает, проводя языком по нижней части моего ствола. Я продолжаю погружаться в нее, с каждым ударом все глубже, а она вздыхает, горячий пар окрашивает ее щеки в розовый цвет, и она тянется вверх и перекатывает мои яйца своими маленькими ручками.
Это уже слишком. Мышцы моих бедер напрягаются вокруг ее лица.
— Бет…
Она берет меня еще глубже, наклоняет шею и заглатывает меня, пока я не начинаю ощущать только горячее, влажное дыхание вокруг себя. В то же время она
