class="p1">Мою песню сопровождало завывание бури, а поверхность воды вздымалась на горизонте, как если бы из глубин хотело подняться что-то могучее…
* * *
Казалось, вся армия затаила дыхание, даже королева застыла. Герцог смотрел вдаль с открытым ртом.
И вот теперь всё началось. Впервые я об этом задумалась очень давно. Это правда. Ещё когда меня впервые отправили в подземелье. А может, даже раньше, когда узнала о предсказании оракула.
Это было не начало, это был конец. Или нет?
Я закрыла глаза и продолжила:
Изгнанница и королевна,
Вновь непокорная, поёт.
Забытый бог встаёт и гневно
Драконов за собой зовёт —
И зов услышан наконец,
Драконов громовых отец
Встаёт из тёмного прилива.
Из моря раздаётся стон,
Ведёт домой неторопливо…
Принцесса покоряет трон.
Мои последние слова пропали в грохоте, потому что дождь превратился в град.
Я растерянно моргнула и допела:
Давно предсказанный судьбой,
Финал вершится роковой.
* * *
Небо стало абсолютно чёрным, накатила волна ледяного холода, и моё дыхание стало подниматься облачками пара. Даже гребни волн вокруг меня застыли, похрустывая и поскрипывая при каждом всплеске и толчке воды снизу.
Этот призрачный шум заглушался лишь боевыми криками, под которые лодка королевы достигла кольца моих защитников. Мать держала по клинку в каждой руке, Дарджана и все мои сёстры, включая Сильвану, явно не понимающую, на чьей стороне сражаться, бросились следом за ней. На их пути встал Аарон.
Герцог, должно быть, тоже спустился с крыши старого дома, но мне было трудно разглядеть его среди гигантских покрытых чешуёй тел, взмывающих с дюн в воздух. У меня перехватило дыхание. Вся стая до последнего дракона пришла в движение и полетела к горизонту, где из волн действительно что-то поднималось.
Что-то очень большое.
Древнее.
Бог, которого давно считали исчезнувшим.
Я встала на цыпочки, чтобы лучше видеть.
Древний отец грозовых драконов.
Студенистым телом, крыльями и когтистыми лапами это существо напоминало обычного дракона. Огромное чудовище, крылья которого, казалось, заслонили почти всё небо. Его три головы с человеческими лицами на змеиных шеях колыхались от ветра. Одна голова была с лицом ребёнка, смотрящего в будущее, другая – с лицом старика, размышляющего о прошлом. У третьей головы было лицо прекрасного принца, который мягко улыбался, повернувшись к берегу.
Те, кто присматривался, явно чувствовали, что с этим существом что-то не так – будто единое, оно состоит из многих. С другой стороны, кто сказал, что такого не может быть?
Оракул пришёл мне на помощь в облике бога судьбы, как мы с Аароном и планировали. Всё это время он таился на глубине, ожидая вестей от восточного ветра. Теперь же он собирал вокруг себя других, предлагая каждому из них место под необъятными крыльями, и грозовые драконы ненадолго забыли о своей извечной злобе. Один за другим они с воем окружили гиганта, вытянув морды в небо.
Если бы я не знала, что происходит, то подумала бы, что драконы безумно счастливы, встретив давно пропавшего родственника.
Прекрасный принц подмигнул мне: казалось, он полностью в своей стихии. Вот он взмахнул крыльями – и над нами пронёсся порыв, мощный, как торнадо, и настолько сильный, что сбил меня с ног. По морю пробежали волны, и на мгновение я полностью погрузилась в ледяную воду. Соль моря обожгла щёки и попала в глаза. Лёгкие сжались от холода. Отыскав под водой точку опоры, кашляя и отплёвываясь, я встала и, отдышавшись, смахнула несколько капель с ресниц. И тут же мой взгляд снова устремился к горизонту.
Оракул исчез, а вместе с ним и драконы. Только вдали, в море, виднелось несколько тёмных грозовых туч… К счастью, прекрасный принц сможет позаботиться о том, чтобы они не подобрались к нему в ближайшем будущем.
– Я отпустил их, – послышался позади испуганный голос Андреаса.
Я резко развернулась и чуть не столкнулась с отцом, который, воспользовавшись моментом, когда все смотрели только на гигантское существо, незаметно протиснулся сквозь кольцо моих защитников.
И всё же вид у него был не слишком довольный. Герцог был бледен. Весь румянец ярости сошёл с его щёк, плечи тряслись. Потеря подвластных ему чудовищ, похоже, ударила по нему сильнее, чем он ожидал. И силы королевы быстро расправятся с ним и его ничтожной сворой последователей, если он не завладеет новым мощным секретным оружием…
– Я выполнил свою часть сделки, – заявил он и протянул ко мне руку.
Моё сердце забилось быстрее, и я безотчётно зажала кулон в кулаке. Всё же это легендарный Амулет Ветров. Из-за него я дважды навлекла на себя гнев королевы. Четыре с половиной года мне пришлось жить среди людей на суше и опасаться за свою жизнь. Но теперь… теперь я готова его отдать.
Я медленно кивнула.
Кровь у меня стучала в ушах так громко, что я не слышала маму. Но вдруг раздался крик, и краем глаза я увидела, как королева пытается протиснуться мимо Аарона, отчаянно его отталкивая.
Слишком поздно.
Андреас схватил амулет, и я отпустила цепочку.
И всё.
Губы герцога-отступника удовлетворённо скривились. Сверкающим взглядом окинув добычу, он театральным жестом поднял кулон вверх, к небу, закрыл глаза и…
Ничего не произошло.
Он принялся размахивать амулетом, завертел им над головой…
Ничего.
Королева завыла как раненый зверь. Отец же прижал талисман к груди и замер в ожидании.
Мы все тоже замерли. Я даже затаила дыхание. Ведь крошечный шанс, что мы с Аароном ошиблись, всё-таки оставался.
Однако Амулет Ветров не явил и следа легендарной колдовской силы.
Веки герцога дрогнули.
– Не получается его пробудить, да? – спросила я. – Тут требуется опыт. Неужели ты думал, что я просто вошла в подземелья и…
– НЕТ! – вскрикнула мама и вырвалась из хватки Аарона, ударив его локтем в висок и заставив ошеломлённо попятиться.
В тот же миг королевские клинки просвистели в воздухе, нацелившись прямо в сердце бывшему супругу повелительницы. Герцог отшатнулся, развернулся и помчался на берег, а полк Аарона преградил королеве путь.
Её величество прошипела что-то нечленораздельное. Зазвенели клинки, полетели искры, несколько солдат упали, а моя мать сердито крутанулась вокруг собственной оси в поисках следующего противника, и её взгляд упал на меня.
Мне едва удалось уклониться от первого удара. Чёрт!
Я тоже обнажила клинки-молнии. Следующий выпад матери я парировала, но от силы, с которой встретились наши лезвия, рука у меня на мгновение онемела. Перед глазами плясали искры, воздух потрескивал
