веревку об лезвие. Став свободным, я сразу занялся раной. Для начала осмотрел и понял, что артерия не повреждена, нож вошел просто в мышцу. Я содрал кофту с одной из женщин, разорвал ее на ленты и плотно перевязал ногу. Лишь после этого я упал и на несколько минут отключился.
Очнулся я резко, словно кто-то толкнул. Вскочил на ноги, но тут же застонал и упал – боль в ноге полыхнула огнем. Хорошо, что не потерял сознание. Я спинным мозгом чувствовал, что надо как можно быстрее убираться отсюда – ведь какой-то Белоснежка вскоре должен подъехать сюда. Я несколько раз глубоко вздохнул, настраиваясь на действия, и осторожно, держась за стену, поднялся. Болела не только нога, болело все тело – наверное, я сейчас был похож на отбивную, по которой уже прошелся молоток повара и которую бросили на сковороду.
Я не представлял, где нахожусь и как выбраться отсюда, но в любом случае собирался сбежать из этой бани и свалить куда-нибудь подальше, чтобы меня не нашли. Потом мне в голову пришла еще одна мысль, если все получится, то это даст мне время. Для реализации нового плана мне нужны были спички или зажигалка, я перевернул начавшего коченеть Марика и обшарил его карманы. Кроме того, мне нужна была хоть какая-то одежда, и я начал стаскивать с молдаванина кроссовки и джинсы. Мобильник! В заднем кармане брюк мертвеца находился телефон. Я быстро натянул штаны – узковаты, но молнию я кое-как застегнул, – телефон отложил и продолжил поиск. В нагрудном кармане окровавленной рубашки нашлось то, что я искал, – зажигалка. Шаркая ногами, я выбрался в предбанник и выругался – на почерневшей полке под оконцем лежало все, что мне было нужно и что я, теряя время, искал. Вскрытая упаковка с коробками спичек и целая кипа пожелтевших газет. Я смял несколько газет и положил их под дощатую просохшую дверь между баней и предбанником, потом поджег одну и бросил в эту же кучу. Быстро смял остальные и отправил их в разгоравшийся костер. Веселый огонь заплясал по доскам двери, скоро она вспыхнет. Ножом я выбил оконце, открыл дверь, чтобы был приток воздуха, бросил под дверь лавочку, колченогий табурет и лишь потом выбрался на улицу.
Баня находилась на заднем дворе большого старого дома. Из-за высокого – метра два с половиной – забора я не мог разглядеть соседские дома, видны были только верхушки отдельных деревьев. Хотя, может, дом на отшибе, поэтому я ничего и не вижу. Как бы там ни было, надо срочно уходить и как можно быстрее оказаться подальше от этой страшной бани.
Я оглянулся – блин, дым уже столбом рвался в небо, огня снаружи еще не было, но внутри пламя уже радостно гудело, пробуя на вкус просохшие бревна и доски. Больше не раздумывая, я захромал к дому. Однако, когда я почти подошел к избе, я снова оглянулся и увидел то, что не разглядел сразу, – за баней в заборе была калитка, такая же высокая и глухая. Я опять выругался – увидел бы сразу, уже был бы за пределами ограды. Я развернулся и заковылял обратно. Через минуту я вышел за забор. На мое счастье, сразу за заросшей травой дорогой густой стеной стояли кусты, а еще дальше начинался сплошной лес. Я двинулся туда настолько быстро, насколько позволяло мое аварийное тело. Наверное, на взгляд со стороны я едва тащился, но звук подъезжавшей машины заставил меня шевелиться быстрее. Я углубился в кусты, присел и затих – надо понять, что за машина и куда она подъехала. Однако, как только я остановился и обернулся, сразу понял, что надо идти дальше, – дым черным столбом рвался в небо, образуя там лохматое облако. Скоро здесь будет столько народу, что я не смогу разобраться, кто ищет меня, а кто просто ротозействует. Они же в суматохе легко выцепят меня из толпы.
Самое лучшее сейчас спрятаться и переждать. Если все пойдет, как я планировал, – то есть те, кто меня ищут, решат, что я тоже в горящей бане, – тогда время у меня есть. Но расслабляться нельзя, судьба за эти дни уже столько раз хохотала над моими планами…
Я достал мобильник Марика, быстро пробежался по старым вызовам и нашел номер мамы. Ничего себе, с того звонка, когда удавка шлюх не дала мне поговорить, прошло чуть больше двух часов, а мне казалось, что прошла целая вечность.
Мама и в этот раз ответила сразу.
– Кто это?
Голос был немного встревоженный, но не слишком, похоже, она еще ничего не знает о случившемся.
– Мама, это я. Мне срочно нужна помощь!
– Сынок, ты где? Что случилось?
На этот раз голос у нее дрогнул. Даже моя мама была не из железа, похоже, мои приключения за эти дни накрутили нервы и моей непробиваемой мамочке.
– Пришли кого-нибудь к тому дому, где сейчас пожар. Дым уже должно быть видно. Несколько молодых, и пусть будут с оружием. Быстрей, мама! Остальное потом расскажу.
Мать секунду помедлила, похоже, тема про оружие напугала ее, потом справилась с собой и твердо ответила:
– Сейчас к тебе приедут. Береги себя.
Я отключился. И вовремя, у горевшей бани появились люди, за забором слышались крики и ругань. Еще дальше, с той стороны ограды, доносились гудки машин. Не могли они появиться, когда я орал от боли, – запоздало подумал я.
Черт! Надо срочно посмотреть, кто там. Я чувствовал, что мне срочно необходима помощь, нога так и кровоточила – вся тряпка пропиталась кровью, и недалека та минута, когда я потеряю сознание. Пока я раздумывал, меня вдруг повело в сторону, а еще через секунду мне в щеку кололи сухие веточки, валявшиеся на земле. Я упал. Быстрей, пока еще не потерял сознание, я достал телефон, набрал номер мамы и, не слушая, что она говорит, прохрипел:
– Я за баней, в лесу. Пусть найдут…
Голоса прорывались ко мне в темноту. Я пытался разобрать, кто и что мне говорит, но голова никак не хотела работать. Меня тянуло опять уплыть туда, в спасительную теплую темноту. Кто-то ударил меня по щеке.
– Колька, очнись! Очнись, братан!
Огромным усилием, словно веки были стотонными, я открыл один глаз. Надо мной склонилось знакомое лицо, однако я никак не мог вспомнить, как его зовут.
– Ожил! Б…! Ожил! – закричал парень, от радости он даже заматерился, и я наконец сообразил, кто это. Мишка-орочон искренне, как ребенок, радовался, что я был жив. Я скривил губы, изображая улыбку,
