Эльпис была здесь. Больше ничто не имело значения.
— Он добьётся своего, Ники, — прошептала Эльпис. — Я уже заплатила большую цену, чтобы тебя спасти, но это его не остановит. Ты должна уходить.
— Дура! — Ника почувствовала, как слёзы вновь текут из глаз. Неужели её тело с такой охотой готово было отдать те глотки воды, что она успела сделать перед тем, как открыть дверь? Ведь Ника не пила целые сутки, откуда в ней вода? — Куда я уйду без тебя? Это бессмысленно! Я хотела умереть, потому что думала, что ты меня бросила. А сейчас, когда ты пришла, я просто не отпущу тебя. Пусть Пигмалиону придётся меня пристрелить, так лучше, чем просто позволить тебе уйти.
— Оставь драму мне, Ники. Из нас двоих я — фаталист.
Эльпис показалась Нике какой-то чужой. Как будто она изменилась за совсем короткое время. Такая хрупкая, ранимая в прошлом, так сильно подверженная нервным срывам, капризная и податливая — сейчас Ника видела её совершенно другой, но перемена отнюдь не нравилась ей. Как будто её любовь сломали, растоптали и ей просто стало всё равно на себя саму. Она никогда не простит Пигмалиону всё то зло, что он причинил её любимой музе. Как вообще можно было давить на это невероятное создание?
Ника протянула руку к её щеке, желая утереть слёзы с лица, и ей показалось, что Эльпис чуть отстранилась. Это могло значить лишь одно — она больше не считала, что они принадлежали друг другу. Она помолвлена. Чужая невеста. — Вспомнила Ника ужасающую новость.
— Пока ещё можешь, ты должна бежать. — Сказала Эльпис уверенно.
— Только вместе с тобой.
— Нет. — Отрезала она жёстко. — Вдвоём мы не сумеем. У нас был шанс в прошлом году. Тогда мы не смогли, не сможем и теперь. Меня не отпустят.
— Как будто отпустят меня! — Разозлилась Ника.
— Тебя да. — Эльпис говорила уверенно. Как будто она действительно всё просчитала и спланировала, что тоже совершенно не было ей присуще. — Ты сбежишь в Океанию. И будешь жить за нас обеих. Через тебя я тоже обрету спасение.
И тут вдруг до Ники дошло, что за чудовищный план придумала Эльпис. Решила за них обеих. Как всегда!
— Нет! Ни за что!
— И у тебя всё получится. Ты спасёшься и будешь жить… — продолжала убеждать её Эльпис.
— Нет!
— Будешь жить там, в безопасности… мы ведь — одно целое, помнишь? Если спасёшься ты, то и я тоже… это одно и то же, потому что мы — две половинки одного. В тебе часть меня, во мне — тебя.
— Нет! Нет! Нет! — Ника закрыла уши руками, отказываясь поверить в то, что предлагала ей Эльпис. Боль пронизывала её насквозь. От радости от того, что Эли пришла не осталось и следа. Теперь она была всё равно что мёртвой для Ники. — Из нас двоих ты должна жить. Во мне нет смысла, Эли… — Бормотала Ника в помешательстве. — Ты красивая и талантливая. Ты лучше. Не делай этого. Ты спасаешь меня ценой своей жизни… должно быть наоборот.
Эльпис обняла её. На миг Нике показалось, что она дома. Она понятия не имела, где именно её дом, но ощущения от объятий были такие родные, что ей стало тепло и уютно на душе. Руки непроизвольно опустились и Эльпис тихо зашептала ей на ухо:
— Ты всегда делала так, как я хотела. И сейчас ничего не изменится. Ты сделаешь так, как я прошу. А я прошу тебя жить. Ради меня. Ради нас. Ради нашей любви друг к другу.
И только тогда Ника поняла, что выбора у неё тоже не было. Потому что Эльпис была права. Так было всегда. Эльпис вела, Ника шла за ней. Они были одним целым, и, если Ника хоть наполовину любила Эльпис так, как та любила Нику, она не могла подвести её.
Но и мы с тобой тоже
Очень похожи
На облака, —
Пропела Эльпис тихо, чуть покачивая Нику, словно баюкая капризного ребёнка. Что же, теперь Пигмалион захочет завести с Эльпис детей? Она станет матерью, в ней проснётся материнский инстинкт, и она будет любить кого-то в разы сильнее, чем любила меня. В конце концов, эта любовь вытеснит из неё воспоминания обо мне. Боль пройдёт. Она забудет. Навсегда.
Стелемся по ветру
Метр за метром
Издалека, —
Продолжала напевать Эли тихо и нежно, только для неё одной. Но могли ли эти руки врать? Нет, ей не суждено исполнить желания Пигмалиона. Она всё же молодец. Нашла исключительно хитрый способ сбежать от него. Сделать так, чтобы Пигмалион не смог завладеть ею несмотря ни на что. Коварству Эльпис стоит посвятить ни одну песню. Она никогда не подчинится мужчине.
Тут конец припева спела уже Ника:
В серой атмосфере
Словно смешные звери
Мы…
Эту песню Ника сочинила, когда они летели на дирижабле в поисках врат в Океанию. Далеко на севере, на полуострове Пацифида. Там осталась девочка по имени Психея, которой они помогли найти дорогу домой и вернуть своё настоящее имя — Торна. Судьба ей выпала стать предводительницей племени антропосов. Какую же судьбу тогда уготовила Эльпис ей? Её милая Эльпис, похожая на прекрасное облако. Такая переменчивая, величественная, далёкая.
Эльпис протянула ей маленький стеклянный флакон, от одного вида которого у Ники защемило сердце. Ей хотелось разбить его прямо сейчас, но она лишь сжала флакон в кулак. Как бы то ни было, она согласилась. Приняла предложение Эльпис. Приняла правила её игры. Выбор сделан, жребий брошен.
— Нужно спешить. — Заключила Эльпис. — До утра ты должна исчезнуть.
Ника бессильно опустила голову и покивала.
Эльпис потащила её в ванную, взяла ножницы из ящика и одним движением отрезала волосы Ники по плечи. Длинный хвост безжизненно лежал на полу, как старая тряпка или какой-то мёртвый зверёк. Эльпис потянула её к ванной, открыла кран и наспех смочила волосы Ники. Она принесла с собой краску, выдавила содержимое тюбика, и принялась поспешно втирать массу в её мокрые локоны.
— Прости, я боялась, что у нас будет мало времени и краска не схватится, поэтому взяла чёрный…
— Пустяки. — Цвет волос был последним, что могло сейчас тронуть Нику. Ей казалось, что она прыгнула с крыши небоскрёба и вот-вот готова была разбиться об асфальт.
От природы Ника была шатенкой. Когда в Академии они сошлись с Эли, то Нике пришлось осветлиться и перекраситься в блонд, чтобы их было невозможно отличить друг от друга. Они делали одинаковые стрижки с тех пор и Ника упорно поддерживала цвет волос, хоть постоянное закрашивание корней доставляло
