Пролог
В большом тронном зале «Багряных шпилей» было холодно, темно и пугающе тихо – даже шум бушующей снаружи грозы не доносился сюда сквозь крепкие стены. А еще пахло сухой лавандой – едва уловимо, но терпко. Будто когда-то ее крошили меж пальцев, а затем усыпали пол цветочным пеплом.
Пленник с грубо связанными за спиной руками щурился, пытаясь понять, где он. Из-за пропитавшей воздух тьмы казалось, будто это странное место безлюдно и на каменном троне никого нет, однако это была иллюзия.
Когда алые колдовские огни взметнулись к высокому потолку, пленнику стало понятно, что на троне сидит молодая женщина в черном платье до пят – она с ногами взобралась на него, как девочка подперев щеку рукой.
Женщина пугающе завораживала – тонкая, словно веточка, не лишенная при этом ленивой кошачьей грации. Ее волосы цвета воронова крыла собраны в высокую прическу, холеное белое лицо с высокими скулами и впалыми щеками казалось совершенно отстраненным. Босые ноги черными змеями обвивали татуировки. В темных, густо накрашенных глазах клубилась черничная тьма.
Пленник внимательно вглядывался в лицо, стараясь не выдавать сковавшего по рукам и ногам ледяного страха. Вот она какая, та самая Черная королева, глава «Черной розы», – старинного ордена магов. Могущественных, темных, страшных.
Та, которая с легкостью решила поломать их жизни, ведя свою игру. Люди для нее что букашки. Иные из них не то что жизни – и смерти не достойны.
– На колени перед Черной королевой, – прошипели пленнику в спину по-немецки. Однако он так и продолжал стоять, глядя на нее немигающим взором. Ее тьма околдовывала, подчиняя себе.
Тогда пленника грубо толкнули в спину. И светловолосый парень, чье лицо было в засохшей крови, упал. Его все же заставили встать на колени перед Королевой.
Сломали гордость – последний оплот, за который так отчаянно хваталась душа этого человека.
– Ваше величество, – согнулся в поклоне Карл, выскальзывая из тьмы. – Я привел его вам. Как вы и хотели.
– Замечательно, – обронила Королева, рассматривая парня. Она вдруг легко вскочила со своего огромного каменного трона и по ступенькам быстро спустилась вниз – босой, как и была. Холодный каменный пол ее совершенно не пугал.
Королева бесшумно подошла к стоящему на коленях пленнику и ласково погладила его по мягким светлым волосам, не боясь испачкаться в земле и крови, коснулась щеки кончиками холодных пальцев. Она не делала ничего из того, что могло бы причинить боль, но пленник вдруг напрягся, сжимая пальцы в кулаки – так, что проступили вены на его руках. Ему было жутко. Будто не красивая женщина касалась его, а монстр.
Черная королева чувствовала это и улыбалась, наслаждаясь его страхом, смакуя его, будто сладость.
– Не бойся, малыш, – прошептала она, снова гладя его по волосам и играя со светлыми спутанными прядями. – Ничего не бойся в моих владениях. Ты в гостях у Черной королевы. Черная королева покажет тебе все свое гостеприимство.
Плечи пленника дрогнули.
– Почему ты мне не отвечаешь? – нежно спросила она и взяла парня за подбородок тонкими цепкими пальцами с длинными черными ногтями, заостренными так, что казалось, стоит Королеве провести этими ногтями по шее, как появится рана и из ее разошедшихся краев хлынет алая кровь. – Это некрасиво, малыш. Когда старшие разговаривают с тобой, нужно отвечать.
Черная королева склонилась к пленнику и заглянула в его зеленые, широко распахнутые глаза своими, позволяя ему рассмотреть их.
В ее залитых чернилами глазах вспыхивали алые искры.
Как у монстра.
Нет, это и были глаза монстра.
К страху примешалось отвращение, и Черная королева будто почувствовала и это. По ее белому лицу пробежала тень.
– Некрасиво, – покачала головой она и с размаху ударила пленника по щеке. Тонкая женственная рука била с неожиданной силой, и голова пленника откинулась назад.
Взгляд Черной королевы стал пристальным, немигающим – и парень вдруг закричал от дикой боли – казалось, что его голова разрывается на части. Пленник упал на ледяной пол. Его глаза закатились, спина выгнулась дугой, ноги и руки задергались, словно в судорогах.
Эта боль была невыносимой. Терзала, заставляя желать лишь одного – чтобы эта немыслимая пытка прекратилась. Она сводила с ума.
– Непослушание наказывается болью, малыш, – прошептала Черная королева, любуясь делом своих рук, будто художник – своею картиной.
– Он не знает немецкого, ваше величество, – почтительно склонившись к Королеве, тихо сказал Карл. – Позвольте, я буду переводчиком.
– Вот как? – словно удивилась она и моргнула.
Пытка болью прекратилась. Пленник затих на полу, тяжело дыша, – он так и не потерял сознание, но с трудом осознавал реальность. Черная королева легко опустилась на холодный каменный пол и прижала парня к себе, легко удерживая, словно ребенка. Ее хрупкость была обманчива, силы в ней оказалось немерено.
От нее и пахло сухой лавандой – засушенными растерзанными цветами.
– Ты такой милый, – говорила Черная королева, и ее пальцы снова стали играть с его волосами. – Одухотворенный. Так должны выглядеть художники, актеры или поэты. Ты отлично вписался бы в мою свиту, малыш. Жаль, что ты связался с отбросами. Адрианиты слишком жалкие. Как бродячие псы, что бросаются на людей. Такие заслуживают смерти, согласен? А ты другой, породистый. Ты ведь не хочешь умирать? Такие, как ты, должны хотеть жить. Как тебя зовут, мальчик мой?
Черная королева отстранила пленника от себя – ее пальцы снова впились в его подбородок, царапая ногтями до крови. Карл, стоящий рядом, глухо переводил ее слова на русский.
– Ярослав, – с трудом вымолвил пленник, глядя в пол. – Ярослав Зарецкий.
– Я-рос-лав, – словно пробуя его имя на вкус, произнесла Черная королева. – Какое глупое имя. Я бы назвала тебя иначе, будь ты моим. Иоганн или Эрих.
Слыша, как с уст Черной королевы вместе с облачком пара слетает его имя, пленник напрягся.
– Ее величество спрашивает, хочешь ли ты жить? – бесстрастно продолжал Карл.
