вложений. Те же сложности с
выкармливанием, видимо, преследовали и древних маммалиформ.
Став сверхзаботливыми, производить много детенышей они уже не
могли. Пока их влаголюбивость сочеталась с относительно низкими
температурами растущих организмов, это было еще ничего, но когда
они перешли к воспроизведению уже теплых отпрысков, многодетность наподобие присущей кайентатерию стала для них
совсем проблематичной.
С другой стороны, заботливость наших предков давала и некоторые
преимущества – время на специализацию: если в первые годы или хотя
бы месяцы жизни персонаж оставался на полном родительском
обеспечении, а не с первых дней должен был добывать себе пищу, у
него был шанс хорошенько к этому добыванию подготовиться. Это на
самом деле не такая пустяковая задача. Начну с глаз: для хищника, не
опасающегося за собственную жизнь, выгоднее иметь бинокулярное
зрение и четко нацеливаться на добычу. Напротив, потенциальной
жертве лучше иметь глаза, расположенные по бокам головы, и
круговой обзор. Если животное вступало в жизнь очень
самостоятельным и очень мелким, большинство окружающих
хищников видели в нем потенциальную еду, и ему волей-неволей
приходилось сохранять боковой обзор, что на его карьере хищника
сказывалось не лучшим образом. Если же животное могло положиться
на родительскую заботу, то оно прекрасно могло справиться с
обустройством специальных бинокулярных глаз, не отвлекаясь в
юности на коллег по хищному цеху.
Уточню, среди динозавров бинокулярное зрение все-таки со
временем развилось, хотя это и обсуждается до сих пор, но узкая
морда тираннозавра рекса указывает, скорее всего, на то, что его
зрение было бинокулярным, впрочем, и он мог неплохо нацеливаться
на добычу. Опять же этот факт порой оспаривается, а уж среди ранних
динозавров бинокулярное зрение не было распространено, скорее
всего, приблизительно никак.
Другая возможная специализация – создание специальных
«хищных» зубов непосредственно под нужды охоты на крупную дичь.
Если в детстве тебя снабжают всем необходимым, то не приходится
охотиться на всякую мелюзгу, если тебе позволяют дольше пробыть в
яйце, обеспечивая его защиту, можно сразу готовиться добывать тех
товарищей, что помясистее. В области преобразования зубов
млекопитающие и их предки были настоящими профессионалами –
именно они «изобрели» клыки и вслед за этим саблезубость, собственно, эксперименты по отращиванию хищных мегазубов
начинают еще «пеликозавры». На самом деле это, кажется, и
сослужило им плохую службу. Как иногда шутят про саблезубых
кошек, это животные, которые могли убить слона, но не могли поймать
мышь (и не то что мышь, но даже крысу и любое небольшое
существо). То же можно сказать и, например, о самых известных
саблезубых пермского периода – горгонопсах.
Разумеется, строение их зубов было намного менее совершенно, чем
у саблезубых кайнозоя, к тому же их зубы еще легко сменялись, но это
не мешало палеозойским синапсидным хищникам быть заточенными
именно под крупную добычу. Их зубы все еще довольно легко
сменялись, а это означает, что даже на формирование таких мощных
сабель не требовалось много времени (соответственно, и совсем уж
затяжного детства), но все же их клыки были очень специальным
оружием.
Чрезмерная специализация делала наших хищных предков, находящихся на вершинах пищевой пирамиды, более уязвимыми: когда исчезали подходящие по размерам травоядные, они были
обречены на вымирание. Несмотря даже на то, что они приблизились к
парасагиттальному расположению конечностей, а может быть, и вовсе
их выпрямили, наши предки и наши троюродные прапрадеды
проигрывали
начинавшим
жизнь
самостоятельно
и
менее
специализированным – более универсальным архозаврам. Но эта
участь постигла лишь крупных животных, мелкая же живность
продолжила экспериментировать с наполнением ротовой полости, результатом чего и стал современный сложнейший зубной аппарат
современных млекопитающих, который теперь содержит инструменты
на все случаи жизни: резцы, клыки, моляры. Теперь мы, млекопитающие, не ограничены узкими специальностями, но чтобы
это все вырастить, потребовались миллионы лет эволюции.
Еще один универсальный инструмент, который мы приобретаем
благодаря нашему долгому детству, – наш невероятно крупный мозг, на
выращивание которого требуется также много времени. Это ярче всего
видно на примере людей: наш беспрецедентный огромный
(относительно размеров тела) мозг формируется в течение столь же
беспрецедентно долгого детства. Огромный мозг требует интенсивного
