сопротивляясь этому закабалению.
Задача избавиться от татарского ига и других нашествий сплотила на какое-то время князей, церковь и смердов. Началась всенародная стройка централизованного Российского государства. Когда же победа была одержана, московские правители не могли остановиться от погони за абсолютной властью. Сначала князья закабалили, превратив в рабов, своих соотечественников — смердов при попустительстве церкви, а затем подчинили себе и церковь. Как сейчас говорят, была создана "прочная" одна властная вертикаль. Потому что обе эти силы — крестьянство и церковь, вознесшие князей во власть великую, из-за своего извечного стремления к самостоятельности и самодостаточности были князьям опасны.
В результате церковь и крестьянство лишились опоры друг в друге.
И за 5–6 столетий в послетатарский период — ни одной реформы по ослаблению гнета крепостных крестьян, практически, рабов. У нашей властной элиты — неутоленная жажда быть рабовладельцами и сохранять первобытную форму управления соотечественниками, что создает и в "новой эре" постоянную опасность взрыва.
Церковь также не подверглась реформации, осталась крепко встроенной в царскую вертикаль и не могла выполнять основные свои задачи по воспитанию милосердия ко всем людям, особенно к униженным и оскорбленным крестьянам, по напоминанию обществу о любви лишь к Богу и невозможности земных кумиров. И поэтому теряла уважение к себе — авторитет у самой многочисленной и надежной своей паствы — крестьян, который не заменишь никаким административным ресурсом, ничем.
Вот это разъединение церкви и крестьян — двух сил, которые у всех народов обеспечивают защиту человеческих душ от диавольских захватчиков — стало главной причиной поражения и церкви и крестьянства в период великого облома России в XX веке после 1917 года.
У крестьян из-за неоправданно длительного рабства накопилась огромная взрывная сила злости, ненависти ко всем богатым угнетателям, которая затмила их разум. Эту силу не остановило уравнивание крестьян в правах в 1906 г., наделение их землей при свободном (наконец то!) выходе из первобытной общины. Потому что было уже поздно. Долго спали, господа управители. Флажок, как у проигравшего шахматиста, упал. Сон разума рождает чудовищ!
Возмездие было беспощадным и зачастую безрассудным. Зачем сжигать усадьбы, построенные руками своих предков — крестьян? Зачем по наущению большевиков, диаволов во плоти человеческой, разваливать, взрывать, поганить храмы, веками строившиеся также твоими предками? Зачем отходить от религии, так близкой природной крестьянской философии жизни?
Но главное безрассудство — довериться Ленину со своими большевиками — основному и изощренному врагу крестьянства, на знамени которого начертано: крестьянство — реакционный класс, ежечасно порождающий капитализм, а потому предназначенный к переделке в пролетариат. И пролетариат был им люб не сам по себе, а как средство для захвата власти. Им поэтому не нужны ни мыслящие (интеллигенция), ни самостоятельные (крестьянство) люди. Им нужны были люди-винтики в фантастическом механизме, кнопки управления которым будут нажимать только они.
И они практически осуществили это в СССР, особенно в России, долго и жестоко делая из всех людей, а из крестьян в особенности, винтики. А теперь потребуется не одно столетие, наверное, чтобы из винтиков снова возродить людей. Если это возможно вообще…
К 1991 г. большевики и комсоветы практически уже выполнили поставленную их классиками задачу уничтожения крестьянства как реакционного класса, переделав его в пролетариат. Исчезла большая часть деревень, осталась крохотная часть трудолюбивых крестьян, находящихся в физическом и моральном плену… агрогулаговских чиновников. Неиссякаемый источник роста населения в стране прекратил свое существование. Без полноценного крестьянства сельское хозяйство влачит также жалкое существование. Никакие приписки, никакой кампанейский шум про интенсификацию и отдельных маяков не могут закрыть неумолимого факта провала в этой отрасли: половину хлеба, сахара, растительного масла и другого продовольствия мы импортировали.
В таком же разобранном и жалком состоянии находилась и Церковь. Осталось считанное количество храмов в городах. А в сельской местности они были все разрушены. Священнослужителей кого расстреляли, кого сослали, а некоторые стали прислуживать диавольской власти. Утешать крестьян было некому.
Такое комсоветское наследство не представляло возможности быстрого развития сельского хозяйства в обновленной России, экономики в целом, улучшения трагической демографической ситуации. Мировой и отечественный опыт свидетельствует, что становление экономики следует начинать с возрождения сельского хозяйства. Но сельское хозяйство без настоящего, трудоспособного, активного заинтересованного крестьянства не поднять. [Вообще, главное богатство на земле — это человек, его интеллект. Цивилизованность, успешность страны определяется степенью использования этого земного ресурса. Следовательно, чтоб двинуть страну вперед, надо иметь или найти людей, которые способны это сделать. Для становления сельского хозяйства нужно возродить крестьянство].
Следует еще раз подчеркнуть, что к великому сожалению, за все годы реформ возрождения крестьянства не произошло. Страна остается практически без крестьянства, как дом без фундамента, как дерево без корней. И не только как поставщика сельхозпродукции, но и солдат для армии, рабочих для промышленности и строительства и т. д. А главное, мы, народ, остаемся без консервативной части, близкой к природе, сохраняющей неистребимое чувство реальности и жизненную философию, позволяющую этносу выживать на планете Земля. Ибо крестьянство в этносе, как стволовые клетки в организме, при отсутствии которых организм не обновить.
Почему? Восстановление важнейшего сословия народа — крестьянства — задача наитруднейшая. (Разрушить организм легко — возродить практически невозможно). По-моему, нигде и никогда ее не решали. А нам надо решать, если хотим выжить. Самое печальное — мы, все общество, еще не поняли, что эту задачу надо решать непременно.
Главное условие решения такой задачи — наличие в обществе согласия, что и как делать. У нас этого согласия не было, да, пожалуй, и до сих пор нет. Равнодействующая сил в нашем обществе долго была близкой к нолю. Рукамиводители, которые лишь на словах за реформы, а на деле все сделают, дай им волю, для возвращения назад.
Сказывается вековая гражданская война государственной машины с населением (наши — не наши), неразделенность церковной и светской властей, неукорененность института частной собственности, потому что мы не проводили в течение многих веков никаких реформ для построения цивилизованного общества. Вместо поступательного осмысленного движения — скачки необдуманные, с жертвами, возрастающим ожесточением друг против друга, нетерпимостью и агрессией.
Доля не думающих перспективно людей (черни) во всех слоях нашего общества превысила критический предел. Отринута основательная крестьянская философия жизни, рассчитывающая не на один год, а на перспективу, не на сиюминутный успех, а на продолжение жизни и ее постепенное улучшение с учетом всех реалий.
Появились страшные новые силы, тянущие к новой для нас форме фашизма — войне с другими народами, якобы виновными в бедах нашей жизни. Этой ошибки, если мы ее совершим, нам уже не пережить. Да, и нефтегазовый наркотик усыпляет наш разум, позволяя жить без
