не могло сломить, а сейчас он был как потерянный ребёнок, который в первый раз в жизни столкнулся с моральной дилеммой и пытался найти помощи хоть у кого-то.
— Грог, милый, — тихо позвала она его, заставив взглянуть на себя. — Ты боишься, что возненавидишь его просто потому, что он участвовал в этом, да?
— Да.
— Ты сказал, что это твой лучший друг, верно?
— Верно, — прогудел он.
— Он совершил что-то ужасное, даже сам того не понимая. А ты боишься его возненавидеть за это, потому что узнаешь правду и поймёшь, что он действительно виноват, даже будучи в неведении.
Грог кивнул.
— Значит, ты уже знаешь правду и просто обманываешь себя. Ты уже не сможешь закрыть на это глаза. Месть, это хорошо, я не буду отрицать, однако… иногда надо просто поговорить. Кто сказал, что, поговорив с этим человеком, ты возненавидишь его? Ведь тебе уже всё известно, но ты пока его не ненавидишь. Может… может тебе станет легче оттого, что ты узнал правду? Может ты просто обретёшь внутренний покой, и тебе уже не будет нужно никому мстить? Ты просто сможешь простить его?
— А если я узнаю то, что он действительно виновен?
— Тогда ты всегда успеешь отомстить. Но если ты не поговоришь об этом, то придёт момент, когда перед тобой уже и не будет вариантов. И тогда уже спрашивать будет что-либо поздно.
Она негромко вздохнула.
— Я понимаю, иногда головой ты понимаешь одно, а душой чувствуешь другое. Вроде человека и не за что винить, а ты всё равно ненавидишь его. Это страшно и больно. Но делать вид, что ничего не произошло, будет наихудшим и вариантов. Да и тебя там не было, и ты сам точно не знаешь, что произошло, верно?
— Я знаю, что он там был.
— Но не знаешь подробностей. Поговори с ним. Если тебе будет спокойнее, держи его под прицелом и поговори. Пусть всё расскажет. А там ты сам поймёшь, действительно ли ты хочешь его смерти или нет. А будешь молчать… смерти его захочешь однозначно.
Грог вздохнул. Вздохнул так, будто его отправляли на смерть.
Нэвия была не так глупа, чтобы не догадываться, о ком может идти речь. И если предположить, что это правда, то для Грога такой разговор может оказаться действительно смертельным. Уж слишком много нехороших слухов ходит о том человеке. А меньше всего она хотела, чтобы её любимый оказался в смертельной опасности.
— Я дам тебе совет, как это сделать. Просто подгадай момент, когда у него не останется выбора, как тебе рассказать. И всё. Уверена, что желай ты ему действительно смерти, убил бы уже давно. А если он до сих пор жив, то значит и не всё так плохо, — улыбнулась Нэвия.
Грог смотрел куда-то в стол, будто надеялся, что сможет проглядеть его насквозь, после чего негромко произнёс.
— Спасибо.
— Не за что, — улыбнулась она, услышав в его голосе облегчение. — Но с тебя поцелуй.
— В щёку.
— Не-а, мой совет стоит куда дороже, чем поцелуй в щёку, — хихикнула она, почувствовав себя даже лучше, чем когда пришла сюда.
Будто смогла действительно наконец-то сделать что-то важное для него в кои-то веки. Так ещё и поцелуй выбила, а то что-что, а Грог как-то сторонился целоваться, будто боялся, что она его за язык укусит.
Какая же всё-таки она молодец!
* * *
Это были последние приготовления к нашему полёту.
Я приваривал к борту заплатку из бронепластины, которую выпилил из бронемашины, заделывая дырку в корабле. После боя в космосе с противником нас неслабо потрепало, и в некоторых местах дырки были такими, что спокойно можно было всунуть кулак.
Обычно по внутренней стене шёл материал, очень похожий на резину, который при пробитии должен был сжиматься, тем самым закупоривая отверстие и герметизируя отсек, однако некоторые пробоины были слишком большими для такого.
В этом случае всегда вырезали побитую часть «резины» и вставляли заплатку из целой, а бронелист меняли. Если снять их, весь корабль был усеян такими заплатками. Однако у нас не было ни запасных частей, ни материалов, поэтому приходилось просто накладывать металлические заплатки на борт с обеих сторон в несколько листов, чтобы вернуть герметичность.
Я как раз сейчас заделывал одну из таких дыр, осторожно и внимательно проваривая швы, чтобы их у нас не оторвало. И работал я один.
Сегодня Грог отпросился в город на свидание с Нэвией после долгой разлуки. Сначала я не хотел давать ему разрешение, однако потом подумал, что и прятаться вечно мы не сможем. К тому же Лорье вряд ли сейчас будут что-то предпринимать, учитывая, что им теперь не было повода с нами воевать, а вокруг Нэвии точно будет охрана, которая прикроет их. Что касается Зигфрида, тот вычислял более точные координаты линкора, чтобы не блуждать по Альта Семите.
Так что…
Шумно выдохнув, я окинул взглядом свою работу.
Я заделывал вообще все дыры. От маленьких до больших на всякий случай. Надо будет потом подняться в космос, чтобы проверить герметичность, но вроде бы всё держалось как надо.
— Успех? — поинтересовалась Катэрия.
— По большей части.
Она сидела рядом, читая новости в телефоне.
Нет, Катэрия не составляла мне компанию. Она выполняла куда более важную функцию — сторожила меня от мелочи. Мне пришлось позвать её на помощь, когда мелкая засунул электрод себе в рот, и попыталась припаять себе язык к нёбу, пока я вырезал заплатку на дыру. По итогу её жахнуло током так, что теперь у неё волосы стояли дыбом в разные стороны.
Остановит ли её это?
Не думаю.
— А когда ты меня на свидание позовёшь? — спросила Катэрия между делом. — Даже Грог позвал Нэвию на свидание.
— Нам с тобой пожениться надо.
— Одно другому не мешает, — пожала она плечами. — Да и мне было бы приятно.
Я внимательно взглянул на девушку, которая с невозмутимым видом сидела рядом, читая что-то с экрана. Будто не она сегодняшней ночью заблевала весь домик вместе с кроватью, да так, что пришлось звать врача и Марианетту.
— Как будет время.
— Хорошо, — кивнула Катэрия. — Ты уже закончил?
— Ещё пара дыр осталась, — смахнул я пот с лица.
— Куда полетите? — поинтересовалась она. Вроде без особого интереса, но одного взгляда на её глаза было достаточно, чтобы понять,
