собрал всех освобожденных, и сказал им вдохновенно, о том, что они теперь все свободны и вольны идти по домам или куда пожелают.
– Идите смело, разбойники вас не догонят, поселения близко! – Успокоил он их, после того как, кто-то выразил опасения, что пустынник и его головорезы скоро вернутся.
Затем обращаясь к доброй блуднице, спросил ее, не могла бы она подробней описать путь, которым следует держаться, чтобы найти похотливого старика.
– Зачем я буду мучиться, пытаясь выдать что-то умное? Я все равно не разбираю ваши понятия направлений и расположений. Мне легче пальцем показать. Не думали же вы, что от блудницы так легко избавиться? – Блудница испытывающе уставилась на Гира, уперев руку на бедро выставленной ноги.
Смутившись, Гир поблагодарив ее за то, что она берется им помочь, но беспокоился о том, что она не сможет вернуться домой вместе со всеми. На что, дочь Шамхат лишь рассмеялась.
– Никто не захочет вернуться туда, где ему не рады. А меня там ждут, разве что собаки, да неверные мужья. С чего мне торопиться туда? Не бойтесь, мне ничего не надо от вас. Может быть, я всю жизнь мечтала, вот так, прокатиться с ветерком, правя двойкой скакунов, кого-то спасая. Ваши ослы конечно, не йаримийские скакуны, а возок ваш далеко не колесница, но для начала, думаю сойдет. Ты ведь уступишь мне свое место на облучке, удалец? – Потешалась она над ним. – Или на коленки устроишь?
– Возьмем ее. С ней мы быстрее найдем дорогу. – Поспешил опередить Гира Пузур, когда тот краснея, снова думал отказать, и тут же поблагодарил блудницу. – То, что ты берешься безвозмездно помочь нам, хотя никого из нас не знаешь и не знаешь моей доброй Эги, показывает твое большое сердце. Благодарю тебя, досточтимая мммм....
– Йар-Мул. – Веселясь, представилась новая подруга Нин.
–…Йаар-Мул? Ооо, я вижу, имя соответствует светлому образу ее хозяйки, и оно столь же прекрасно, как и ее душа. Ты и впрямь как звезда, сияющая среди мрака безысходности. – Залюбовался неукротимой красотой блудницы, на время осиротевший муж.
С криками и руганью собравшись, бывшие пленники и рабы, найдя наконец, не без участия Гира, взаимопонимание между собой, с шумом выдвинулись в путь. Дождавшись, пока последняя повозка, запряженная волами, покинула становище, и последний пленник переступил его черту, Пузур направил вожжи на восток.
***
Пузур гнал ослов, гнал как никогда, стегая плетью, сплетенной из сыромятных ремней. Он стегал их наверно впервые за всю их недолгую жизнь, но стегал так безжалостно, не терпя прекословия, будто всю жизнь измывался над ними. Не от боли, а скорее от страха перед вдруг изменившимся хозяином, ослы мчались, не чуя под собой ног. А их хозяин, движимый одним страхом, гнал и гнал их, надеясь оторваться от преследователей, догонявших его маленький возок с седоками, от пустынников, что наступали на самые пятки. Гир как мог, помогал Пузуру управляться с повозкой, чтобы не дать им снова попасться в разбойничьи лапы.
– Пузур, они догоняют!!! – Кричал он, что есть мочи.
– Что я могу сделать, я уже вытянул из них последнее! – В отчаянии отвечал Пузур.
Видя неизбежность новой встречи с ненавистным тезкой, Аш крепче сжал клинок, не собираясь сдаваться или умирать без боя, не унеся с собой двойку, тройку жизней. Нин заметила, что и ее заступница, проявив пример мужества, также потирала рукоять тяжелого ножа медного сплава, а в ее суровом лице не было и капли той ужимки порочности, и она узнавала в ней прежнюю, свою настоящую спасительницу.
Возок прыгал по ухабам, ломаясь и разваливаясь от жестокой тряски по тверди, в песках колеса вязли, и тогда ездоки дружно соскакивали с него, чтобы помочь ослам тянуть непосильную ношу. К счастью для них, преследователи, точно так же мешкали и не успевали нагнать беглецов. Освобожденная Эги, едва успевала вскрикивать от боли и страха, как ее снова, как и других, подбрасывало к самому верху и больно ударяло головой.
Попав к старику, Эги думала вести себя с хозяевами как прежде с Пузуром, но как говорят: не каждый осел взнуздаем. За каждую выходку – здесь нещадно били, за любое недовольство – нещадно били, за неповиновение – нещадно били, за нерасторопность – безжалостно избивали. И постепенно, вздорная гордячка, превращалась в забитое существо. И кто знает, что было бы с ней, не подоспей ее друзья вовремя. Старик заставлял ее много работать, но пока еще не трогал ее сокровенного, однако время шло, и даже у старика иногда взропчет плотское желание, и Эги со страхом ждала, когда он явится к ней и прикоснется к нему своим грязным корневищем, давно уже провонявшим затхлостью рыбы. Она бы сбежала, но безжалостная пустыня кругом не оставляла даже надежды, на удачный исход побега. Кроме того, за ней внимательно следили многочисленные слуги старика, так, что даже если бы она захотела сбежать, ей это вряд ли бы удалось. И вот, в пору ее размышления о своей несчастной судьбе, послышался шум и вскоре в проеме полога, появилось беспокойное лицо ее мужа, ставшее для нее еще более родным. Как же она была рада тогда. И вот теперь она снова мысленно ругала своего недотепу-мужа, как и всех спасителей, а особенно этого мальчишку, приносящего одни несчастья; посмевших, не имея достаточных сил, пойти против лихих людей, лишний раз злобя их, и теперь не умевших от них оторваться. Она сейчас думала о том, что не так уж это и страшно, отдаться старику и выполнять все его прихоти, но зато быть всегда сытой и иметь кров, и главное, она была бы жива. Теперь же, самое лучшее на что она может рассчитывать, это жизнь в вечных колодках или быстрая смерть, но скорее самое страшное: ее ожидает мучительная казнь, ее могут четвертовать или даже содрать с нее кожу. От этой мысли, она готова была на все. «А если бухнуться перед предводителем лиходеев на колени и обещать быть самой послушной, и обещать даже вернуться к этому мерзкому старику, и беспрекословно выполнять все его пожелания и даже… бррр… то, что он захочет?». – Мелькало у нее в голове.
Только стенки возка спасали от смертоносных стрел, застревавших в этом плетне из тростника и ивовых прутьев. Однако много страшнее, когда по мере приближения погони, стрельба резко обрывается, хотя оперенний в тулах у гонящих еще в достатке; что означает, что не вымолить и легкой смерти. С беспокойством оглядываясь, Пузур начинал отчаиваться. Ему с таким трудом удалось найти, а потом вызволить свою любимую
