Слуги уже копошились во всю, а я ждал пока кто-нибудь из учеников встанет. Первым я не хотел появляться, во избежании так сказать.
Утренний моцион был коротким как обычно, это у тех кто его соблюдал. Народ понемногу собрался на завтрак, но все так же было тихо. Мастер тоже пока сидел и курил, перебирая записки. Это означало, что сегодня предстояло отправится на очередную практику, а по идее была очередь именно нашей группы. Поэтому мы напряглись, нас могло ожидать что угодно, это хорошо если в записке передадут хотя бы чего ожидать.
А не как обычно: идите туда-то, найдете там того-то, на месте разберетесь.
Народ понемногу собирался, и как обычно напротив меня плюхнулась на свое место Джесс. Сонно потирая голубые глазищи, и безуспешно пытаясь подавить зевок. Сверхурочно работала бедняжка. Ее соломенные волосы были заплетены в две смешные косички, криво торчащие в разные стороны по бокам.
— Доброе, — она пыталась заглушить зевок, но у нее это не вышло, и она прикрылась ладошкой зевнув, продолжив уже с прикрытым рукой ртом, — сегодня вам похоже повезет. — Уныло заглянула в свою кружку.— –Хочу твой кофе. Не могу пить эту…траву.
— Итак, — густой голос мастера раздался над обеденным залом, — сегодня на просьбу о помощи откликнутся. — Он оглядел зал, он прекрасно знал кто, но как обычно решил немного поиздеваться. — Кто у нас хочет отправится помогать добрым селянам?
— Мы желаем отправится. — Элизабет обреченно вздохнула, и встала подав тоненький голосок. — Прям горим желанием, кому-нибудь помочь.
— Это хорошо. — Мастер пропустил сарказм мимо ушей, пыхнув трубкой, — помогать нужно обязательно. Для чего еще вам боги дар вручили. Именно для этого.
В зал вбежала Марика с бледным перекошенным лицом, одна из двух извечных подружек нашей Элизабет. Они хоть и были все в разных группах, но все так же вместе шушукались и хохотали тонкими голосами когда выпадало время.
— Мастер, Изобель мертва!
В зале повисла тишина. Элизабет сорвалась с места и убежала в коридор, а за ней и Франко. Эрвиг дернул щекой раздражённо, я заметил, когда он сильно не в настроении, именно всегда так выражает свои эмоции.
— Всем оставаться в зале. — Обвел он всех тяжелым взглядом, и вышел вслед за ними.
Все зашушукались, переглядываясь. Я внезапно понял, что не хочу смотреть в глаза Джесс. Не хочу разочаровываться. Отчасти она мне нравилась, до этого она мне казалось храброй и сильной, бросающей вызов миру. И разбивать этот портрет я не хотел. Естественно, половина взглядов косилась на меня. Их не было минут двадцать. Вернулась заплаканная Элизабет, которую вел Франко приобняв, успокаивающе что-то ей говоря.
Мастер вернулся вслед за ними, задумчивый словно рыбак, разглядывающий грозовые тучи перед выходом в море.
— И кто это у нас тут такой завелся умный⁈ И самое главное обученный.
Тут же встала рыжая. Как обычно тыкнув в мою сторону пальцем.
— Мастер вон убийца! Это точно он. Больше некому, Изобель ни с кем не конфликтовала. Только с ним! Давно пора его наказать, я сразу это говорила.
Мастер перевел на меня взгляд, наклонив голову.
— Дарий, что скажешь?
— Скажу тоже самое мастер, — я встал глянув ему в глаза, — я не трогал и пальцем Изобель. И даже не приближался к ней. — Переведя взгляд на рыжую, — А что до вашей логики донна Флоренц Кальвино. То с вами я уже полгода каждый день ругаюсь, и ничего как видите.
Она сверкнула зелеными глазищами, в которых мелькнули искры пламени. Но промолчала, оставшись при своем, упрямая в своей решимости.
Я сел раздраженный, что все сразу начинают обвинять меня, и кинул злой взгляд на мою соседку. Виновницу моего раздражения, заглянув в голубые высокогорные озера. И по расширившимся, хотя казалось бы больше некуда глазам, глазам я увидел, что она поняла — я знаю. В заключенных в серебристую радужку голубых глазах промелькнули страх и удивление. Она таращилась на меня, а я в ответ смотрел с раздражением. Как бы говоря ей: почему я должен все это выслушивать?
Но поняв, что я не собираюсь ее выдавать она робко улыбнулась мне. Впервые улыбнулась по настоящему. Взяв свою кружку и спрятав лицо за ней, только глаза сверкали поверх ее кружки. Обычно я инстинктивно доверяю своей интуиции, которая словно флюгер реагировала на изменяющуюся погоду. Но сейчас я по какой-то причине остался глух к ней. А она трезвонила набатом, словно при пожаре.
Предупреждая меня.
В ушах у меня звенело, скулы сводило от раздражения, потому что меня обвиняют в том, что я не совершал. И от боли — от яростной боли, которая трясет словно предчувствуя надвигающийся шторм, пока не случится что-то очень страшное или очень хорошее. Колокольный звон в ушах не прекращался. Это было мое соломоново решение. Моя ошибка. Если бы я тогда послушал свою интуицию и предупредил мастера, возможно все сложилось бы по другому.
Но так или иначе произошло то, что произошло. Я умолчал о виновнице убийства, тем самым невольно запустив цепочку событий. Хорошенько тряхнувших весь остальной мир.
— Т-ц. — Мастер раздраженно цыкнул. — Ладно, обязательно разберемся, но позже. Сейчас, Собирайтесь. Вам нужно выступить пораньше, дорога долгая. Возьмете лошадей в конюшне, доберетесь как раз к вечеру если поторопитесь. Ваша цель Вирлес — это городок на побережье залива, там, где-то в окрестностях завелся дикий мертвец. Или кто-то поднял неумелый, не знаю. Ваша задание его упокоить. Рыбаки боятся выходить из дома.
— Мастер! Это не справедливо! — Франко аж подавился от возмущения, — почему нам такого не даете? Нам или лечить старую собаку или чинить забор, а так же помогать перепившим крестьянам, прочее в таком духе. А другим или с бандами воевать, или мертвецов упокаивать⁈
— Будет и на твоем веку подобного полно, не торопись.
— А можем мы поменяемся? Элизабет тут пока посидит, а мы пойдем туда сходим и все сделаем как надо?
— Пойдет тот, кто должен. Нечего мне тут условия ставить. Вы с последним заданием уже сделали как надо, — Эрвиг его передразнил его же голосом, — мне потом извиняться за вас оболтусов. Я вас туда посылал лечить людей, а не драться с ними! Идиоты!
Франко смущенно покраснел и отвел взгляд. Да, было у них такое, люди отравились плохо очищенным самогоном. А Франко горячая голова пришедший им помогать решил, что они просто напились. Как итог они там подрались со всей таверной. Помошчнички те еще, да друзья?
— К тому же самый лучший способ отвлечься от мрачных мыслей это работа. Так что собирайтесь.
Я залпом выпил оставшийся чай на горьких травах, больше похожий на лекарство. И пошел собираться в путь. Мне не понравились слова мастера о лошадях. Я с лошадьми дружу еще меньше чем с рыжей Фло. А предыдущие задания мы выполняли пешком. Но так или иначе выбора не было, многие из нас, прибыли на лошадях. И у многих из тех, кто покинул нас в процессе учебы они были. За одним из завтраков, мы решили, что они будут общие. И пользоваться ими будут те, кто отправляется в то или иное задание, соответственно если у них нет своих. Собираться мне было почти нечего, почти все вещи были на мне, а сменная одежда да две книжки лежали в сумке. Единственное, подумав, я все же нацепил артефактные кольца Алонзо да взял его шпагу в пару к своему мечу. Уже собирался выйти, как в дверном проеме столкнулся лицом к лицу с Джессаминой. Я не успел ничего сказать, как она покраснев выдала:
— Будь осторожен. Не смей умирать.
Затем медленно подалась вперед, взяла мое лицо в ладони и ласково поцеловала в губы. Поцелуй длился на секунду дольше, чем требовалось. Или все же недостаточно долго? Теплый, мягкий и сладкий, словно падевый мед. Прежде чем я смог решить, все закончилось. Джесс отстранилась и крепко сжала мне руку. В ее глазах горел миллион несказанных слов. У меня на языке — еще один миллион.
Я вообще ничего не понимал. Чего зачем. Ошарашенный смотрел на нее, а она лишь еще больше покраснела и резко развернулась тряхнув своими смешными косичками, закрылась в своей комнате.
–…Это что сейчас было…?
— Меня самого этот вопрос мучает больше всего на свете.
В полнейшем замешательстве я пошел вниз в конюшню, к остальной группе.
Конь на котором прибыл Алонзо, был маститый, переливающийся черным блеском
