Книга Побеждая зверя - Лера Николаева

Женщина вмиг застыла, затем резко обернулась:

— Что вы о ней знаете?

В её голосе слышались боль и надежда одновременно, и Михаил отметил, что он уже слышал эти интонации — сейчас мать была особенно схожа со своей дочкой.

— Я знаю, что она… — Михаил осёкся, подбирая слова. — Она сейчас в доме у одного важного человека.

— Это я и без вас знаю. Постойте. Где же я вас видела?

Михаил, как бывший военный генерал, мог мелькать на телевидении. Он не удивился, что она могла видеть его.

— Не знаю, мы с вами точно раньше не встречались, — ответил Михаил, пока мать Рины пыталась вспомнить. — Послушайте, с вашей дочкой всё в порядке. На сколько это возможно.

— Что вы имеете в виду? — женщина вновь посмотрела на него с этим смешанным чувством.

— Я не могу вам всё рассказать. Но вы должны знать, что скоро она вернётся домой. Я вам даю своё слово.

— Да я вас знать не знаю. На кой чёрт мне ваше слово.

— Вы правы. Но, поверьте, я говорю от всей души. Я даю вам моё слово, что она вернётся домой живая и невредимая. Вам нужно лишь подождать.

— Я жду уже полгода. И получаю только какие-то странные письма от неё и конверты с деньгами от этого… графа, чтобы его. Как подачки голодной собаке.

— Как вас зовут?

— Ольга.

— Слушайте, Ольга, — Михаил взял её за руку, и женщина вздрогнула. — Рина уже очень скоро вернётся. Большего я не могу сказать. Пожалуйста, постарайтесь не падать духом всё это время и ждать.

— Это я и без ваших слов делала, — Ольга выдернула руку и дёрнула плечом. — Спасибо, что дали хоть какое-то понимание, что моя дочь в порядке. Конечно, объяснить вы всё не можете, — куда мне, несчастной глупой женщине, понимать ваши мужские дела. Так что остаётся ждать и надеяться, что вы со своим графом разберётесь так, чтобы моя дочь при этом не пострадала. Надеюсь, что больше я вас не встречу.

С этими словами Ольга развернулась и решительно пошла вперёд. Михаил пялился ей вслед и восхищённо улыбался. О да, Рина определённо была в свою мать.

Михаил отчитался перед графом по возвращении. Тот сидел в кабинете, бледнее обычного, а взгляд его всё время блуждал, пока Михаил говорил. Граф медленно погружался в собственное безумие, и Михаил этому не мешал.

Затем он отправился на кухню, чтобы набрать побольше разных вкусностей, и с ними навестить Рину. Страж замер, почувствовав пистолет, приставленный к затылку.

— Ты не сказал мне, что пойдёшь к ней, — медленно произнёс Дартер, с силой вдавливая ствол в затылок стража.

Михаил застыл, не шевелясь. Безумие и оружие плохо сочетаются. Графа лучше не провоцировать.

— Я не…

— Ты не для себя это всё собираешь. Михаил, если ты думаешь, что я сдаю позиции, и ты теперь можешь делать, что хочешь… То ты очень ошибаешься. Сейчас я отойду, а ты отнесёшь всё Рине. Я буду стоять за дверью и ждать. У тебя будет ровно три минуты. Если ты задержишься или поможешь ей сбежать, я застрелю вас обоих.

— Я понял, граф Дартер.

— Отлично.

Михаил и мускулом не дёрнул, когда обернулся лицом к графу. Глаза Дартера полыхали янтарным пламенем. Он задержал взгляд на страже, а затем чуть отступил, освобождая дорогу. Михаил прошёл вперёд и быстро направился к девушке, не тратя ни минуты. Граф последовал за ним и остановился в дверях архива.

Рина медленно повернула голову. Она увидела стража и отвернулась. Михаил испугался, заметив её пустой равнодушный взгляд.

— Рина, я принёс вам поесть.

Михаил поставил поднос. Девушка сидела на матрасе, отвернувшись к стенке. Михаил сел рядом с ней и взял её за руку. Рина не реагировала.

— Рина, — он подвинулся ближе и шепнул ей на ухо. — Я видел вашу мать. Она ждёт вас.

На этих словах Рина чуть подскочила на своём месте и остро посмотрела на Михаила.

— Как? Где?

Он поднёс палец к губам, и девушка понимающе замолчала. Михаил оглянулся на дверь, а затем вновь приблизился к ней.

— Скоро всё закончится. Подождите немного.

Он хотел было уйти, но девушка придержала его за руку.

— Принесите мне булавку, — шепнула она ему.

Страж удивился её просьбе, но решил, что обязательно её выполнит. И тут же вышел из подвала. Граф просверлил его взглядом.

— О чём вы говорили? — спросил Дартер.

— Она просила принести ей её медвежонка, — быстро нашёлся что соврать страж.

— Вот как.

Граф молча посмотрел на стража, а затем развернулся и зашёл в подвал, захлопнув за собой дверь. Михаил бросился к ней, прислушиваясь, боясь, что Дартер застрелит девушку. Но за дверью стояла тишина. А после раздался пронзительный крик Рины. Михаил дёрнул за ручку — дверь была заперта изнутри. Он рвал и стучался, а крик Рины не смолкал. После его сменили стоны девушки, и Михаил понял, что происходит. Он отшатнулся от двери, но быстро взял себя в руки. По крайней мере у него есть время всё подготовить.

Михаил кинулся в кухню и достал из одного ящика булавку. Затем быстро прошёл по коридору в комнату Рины и осмотрелся в поисках медведя. Он открыл шкаф, затем проверил тумбочку, стал лазить под одеялом на кровати. Он нашёл Ори под подушкой.

— Прости, дружочек.

Михаил всадил булавку прямо под шею медведя, где виднелась небольшая дыра и торчал синтепон. Затем вернул медведя на место и вышел.

Рина лежала перед Виктором, отвернувшись к стене. Тот гладил её волосы, накручивая пряди на пальцы.

— Знаешь, я всё вспоминаю твой первый день тут, — задумчиво сказал Дартер, играя с волосами девушки. — Ты тогда была такая звонкая, радостная. Как будто солнце зажглось прямо в моём доме. Ты пахла, как роза, смеялась, словно ребёнок, была такой невинной и красивой… Ты и сейчас красивая, но уже не так. Потухло моё солнце.

— Это сделал ты, — ответила девушка тихо.

— Мы можем всё исправить, — граф лёг рядом, прижимаясь к ней всем телом и нависая над головой девушки. Он вжался губами в её висок, затем потёрся носом о щёку и сказал, — мы можем снова всё вернуть. Снова полюбить друг друга. Как в тот первый день. Рина, давай попробуем.

Он покрывал поцелуями её лоб, щёки, нос, но девушка не реагировала. Затем граф замер, прижавшись щекой к её плечу, сжав её обнажённую фигуру в своих объятиях. Рина медленно повернулась к нему.

— Мы можем попробовать… — начала она. — Если ты выпустишь меня отсюда.

Граф тяжело вздохнул. Он ответил:

— Я