Крыло куда не надо не тянет.
Старшаки держатся уверенно, довольно быстро разыскивают какую-то лавочку, сдают полных два мешка отчищенных звериных костей и зубов бородатому старому мужику, и видно, что не впервой. Мужик из подобного добра делает всякие амулеты не слишком приглядного вида. Шаря взглядом по мужиковой лавке, Пенни про себя решает, что свои же умельцы из Штырь-Ковалей – хоть тот же Ёна – навертели бы костяных побрякушек куда опрятнее. Да и выручка получилась бы ощутимо больше, чем за сырьё…
Но ведь это же днями напролёт придётся среди базара торчать и продавать, ещё чего не хватало.
– Да кто у нас тут купит-то, – усмехается Коваль. – Не говорю уж – кто нам тут место поторговать сдаст. А Эрл здесь давно трётся, и паства у него своя.
– А он правда колдун, что ли?
Коваль в ответ только фыркает.
– Если честно, то мне без разницы. Но Тис с настоящим костяным ведьмарём никакие дела вести не станет, так что, Резак, делай выводы…
Поношенный шмот старшаки берут явно не за красоту – был бы крепок, а разную мелочёвку вроде шапок и всякого нательного и вовсе забирают мешком, не особенно рассматривая, из развала, где их продают по весу. Должно быть, вот и разгадка происхождения Штырёвой розовой майки с блёстками.
Пенни прекрасно всё понимает, а всё-таки становится слегка досадно: небось если приодеть кого-нибудь из клановых красавушек чин чинарём во что-нибудь крутое, так все бы ахнули. Ей самой достаётся пальтишко, вроде бушлата, на котором целы даже все пуговицы, и длинный зелёный свитер толстой вязки. Пожалуй, вещи ей действительно нравятся. И понравятся ещё больше, когда перестанут пахнуть ничейным лежалым тряпьём…
* * *
Пенни-Резак замечает незнакомца издалека.
Без особого испуга, скорее из осторожности, замирает, прижавшись к широкому ясеневому стволу – соображает, что делать.
Третьего дня стойбище навещали двои здешних – гладко перелицованные под людей орчары, служат тут на лесном хозяйстве, аж круглый год с проживанием. Принесли с полдюжины писем для Коваля и одно-два для Тиса. Пенни с Ёной гостей не застали: как ушли с утра, вроде как разведывать, так до темнотищи и прошатались – а никакая добыча и вовсе на ум не шла… Так может, этот – один из тех перекроенных, новую весточку несёт, мало ли?
Нет.
Пахнет от пришлого дорогой тачкой с кожаным салоном, и, ха, какой-то мужской парфюмерией (в памяти смутно мелькнуло, что реклама подобных штук должна быть обязательно чёрно-белая, и чтобы сбоку ещё была всунута Роскошная Молодая Актриса в платье с голой спиной); одежда тоже не такая, в которой обычно по нацпаркам шляются – вроде и без выпендрёжа, а наверняка один шарф, свободно лежащий на плечах, раз в двадцать подороже целого Пенелопиного бушлатика! Стрижка опять же. Будто вчера только в пафосном салоне его стригли, этого непонятного типа. А может, и проседь специально тонировали, ради важности. И откуда такой тут взялся? Ведь явно не заблудился же. Ишь идёт – ни листочек под ногами не шоркнет…
Да кто ж ты такой? Человек ли, орк? И нюхом не вдруг разберёшь…
Пенни-Резак почти уверена, что пришлый её не видит. Да он и смотрит-то вообще в другую сторону.
Даже головы к ней не повернув, незнакомец произносит сквозь улыбку – отчётливо и по-правски:
– Ты, храбрец! Да, там, за деревом… Лети скоком, скажи своим, пусть встречают Аспида.
«Аспид» – Тшешш…
Резаку будто ледяными пальцами провели по загривку.
И впрямь разумно будет метнуться предупредить клан о таком-то госте!
И всё-таки прежде чем побежать, Пенелопа, разом растеряв все уместные к случаю орчьи и людские слова, несколько мгновений таращится на этого нежданного гостя. Чёрт, да ведь он же босиком идёт. Босиком, хотя сегодня аж до полудня в лужицах тонкий лёд ещё хрупал. И ботинки свои в руке за шнурки несёт.
– Чего примёрз, костлявка? – гость щурится, словно смешно ему на Пенни смотреть, и добавляет человечьим языком: – Или по-орочьи не понимаешь?
– Понимаю, – отзывается Пенни. – Вы… ты типа сам Аспид?
Тот смотрит межняку в лицо, как будто так уж ему интересно.
– Да, вот он я, не сдох ещё, смотри-ка, живу пока.
За секунду до того, как навостриться на всех рысях к штырь-ковальскому лагерю, Пенни-Резак не удерживается от замечания:
– Я-то думала, Тис тебя выдумал!
Негромкий короткий смех летит межняку вслед.
* * *
Ещё жиденький предвечерний сумрак не всех пока собрал вместе при стойбище, но большая часть клана-то вверную уже там крутится. Пенелопа решается свистнуть, как Коваль недавно научил, в пальцы. Это кровному орку легко: втянешь нижнюю губу между клыков – и свисти на здоровье, хотя и то вроде не у каждого получается. А у Резака клычата если и покрупней человеческих, так только чуточку, особо не рассвистишься.
Со второго раза межняку удаётся режущий громкий свист, он ведь летит резвее бега и враз привлекает внимание.
– Там этот… рожа людская, говорит – встречайте Аспида!
Сухой стук.
Морган выпускает из рук жердь, которую подтёсывал взамен одной из старых зимних опор для Жабьего дома, и действительно идёт – встречать. Словца не изронив. Высоченный, тяжёлый и кряжистый, идёт один, будто земля вдруг устала его носить.
* * *
Да что это творится-то.
Никто вокруг особо не суетится, но возможно это потому, что Штырь-старшак ясным словом суетиться не велел.
Хотя Тшешшевы перелицованные «ребята», вроде того же Виктора Дрейка, что ни год, бывает, заглядывают проведать, как там дела у Штырь-Ковалей, да сам-то Аспид являлся только однажды, по ранней весне, долгих девять с половиной лет назад. А с тех пор, как в клане зажили человеческие люди, его тут и вовсе ни разочка не видели.
– Да ну не с бедой же он, – высказывается Пенни. – Вроде весёлый шёл, на вид – я не знаю, как прогуляться вышел…
– Ох ё, – по лицу Рэмса Коваля никак не скажешь, чтобы от Пенниных слов ему хоть немножечко полегчало.
«Необязательно ждать беды, – понимает межняк, поглядывая на своих. – Но раз уж явился этот Тшешш-Аспид, так наверное с важнецкими вестями!»
И хорошо, что в этом общем кратком ожидании рядом, слева, стоит Ёна – можно обнять над поясом, а с правой руки – Ржавка-ррхи – можно легонько пихнуть плечом.
* * *
Вот они появляются, сивый-свой да седоватый-пришлый – перебрасываются меж собой мирно звучащими фразами, улыбаются даже – Пенни слышит, что Магранх Череп называет Аспида ррхи. Внешнего сходства меж ними никакущего. Так ведь орчанское родство не делает особой разницы
