— Всё Саш, пойдем мы детей кормить-переодевать.
— У-у-у!!!!!!
— Да подожди ж ты секунду, малой! — требует Руслан быстро наклоняясь ко мне и чмокая меня украдкой от мамы в щеку, а потом еще раз быстро в губы.
— Дай телефон! — шепчу ему.
Он вытаскивает из кармана мой аппарат и передает мне.
Позже, едва они скрываются за дверью, набираю ему сообщение.
«Что с ДНК-тестом?»
И сердце замирает в ожидании ответа. Секунды растягиваются, время не идет.
«Взяли» — прилетает ответ, — «Результат завтра».
Дрожащими пальцами начинаю набирать текст: «Руслан, если дети окажутся не твоими, или один из них, не важно, Ариша или Вертлявый, не уезжай, не поговорив со мной, пожалуйста!» Долго думаю, перед тем, как отправить. Пытаюсь по памяти сопоставить лица малышей с чертами Руслана. Но не могу. Пока сходства очень малы. Даже сами они между собой похожи только тем, что оба новорожденные. Неужели все-таки от разных отцов? Набираю в легкие воздуха, хочу отправить и… в последний момент стираю сообщение. Зачем ему со мной говорить? Что мне ему сказать в этом случае? Что-то типа: «Да, дети не от тебя, но давай признавай их, будет у нас семья!» Как быстро он пошлет меня после этого? Да в ту же секунду. Давно он не орал и не угрожал. А теперь, когда я родила, ему можно больше не сдерживаться.
Как же я могла так близко допустить его к своему сердцу! Зачем он приезжал ко мне? Как же тяжело будет пережить его отъезд, его уход из моей жизни. Из жизни Ариши и Вертлявого.
— Вы что опять плачете? — оказывается рядом медсестра, а я ее не замечаю.
— Больно?
— Очень больно, — подтверждаю я, не уточняя какого рода эта боль.
— Сейчас, — она быстро колет мне обезболивающее и успокоительное, — Вот, теперь поспите.
***
Утром после осмотра меня все же переводят в палату к детям. Въезжая на каталке наблюдаю умилительную картину. Руслан, прислонившись лбом к детским кроваткам сидя дремлет над спящими малышами. Но от звуков колесиков он быстро просыпается и помогает мне перелечь на кровать. Мамы — нет. Уехала проверить, как там дом и подготовить все к выписке.
— Ну как ты, Сашенька? Тебе полегче? — шепчет Руслан, косясь на кроватки со сладкими сопелками.
Легче мне будет только после результатов теста.
— Я на обезболивающем. Так что мало что чувствую, — смотрю на Руслана во все глаза. Лицо его кажется похудевшим, оно заметно заросло щетиной и осунулось, словно от волнений и недосыпа.
— Почему ты так смотришь на меня, Саш?
— Из-за теста, — ну вот, я это сказала.
— Тест принесут. Кивает он. Генеральный тоже ждет результат. По понятным причинам, из всех троих генетический материал взяли только у меня.
И всё. Ни слова больше. Ну и гов… нет, не гов… он. Он всё правильно делает. До зубного скрежета правильно. Так правильно, что от этой правоты удавиться хочется.
— Они такие сладкие, Саша! — кивает Руслан в сторону детей, — Видишь, как спят? Я лично под руководством медсестры менял подгузник и кормил Вертлявого из бутылочки!
— Похоже, мальчик твой фаворит!
— Просто Ариша такая маленькая, я боюсь ее в руки брать, честно говорю. Боюсь ей навредить нечаянно. А сын — мужик! С ним только я могу справляться — уже научился пеленать, а то из пут медсестры он быстро выбирается и сам себя начинает то бить, то царапать — познает этот мир, короче.
Сын? Он сказал, сын? Мне не послышалось? Нет, наверняка или мне померещилось, или он оговорился.
У Руслана вибрирует мобильный. Он смотрит на экран, а потом, нахмурившись сообщает мне:
— Результаты теста принесли. Сейчас схожу за ними.
***
Я лежу, Руслан сидит на стуле рядом. У него в руках запечатанные конверты с решением моей судьбы и судеб моих малышей. Мне плохо. Их последних сил держу лицо, чтобы просто позорно не разревется перед ним. Мне стыдно. Я чувствую себя виноватой во всем. Да, мне подсыпали гадости тем вечером, да мною воспользовались, а стыдно за все это сейчас мне. Очень «вовремя» всплыло это чувство.
У Руслана совершенно подавленный вид. Сгорбившись, он смотрит куда-то мимо меня, погруженный в свои раздумья. Всё. Я больше не в силах продолжать эту пытку.
— Руслан… — зову его чуть слышно, указывая на конверты, — Давай, посмотрим что ли?
— Да, — выныривает из раздумий шеф.
— Кто открывать будет?
— Давай я Вертлявого открою, а ты Аришкин, — предлагает он.
— Давай, — принимаю один из конвертов.
Как завороженная наблюдаю, за руками Руслана вскрывающими белую запечатанную бумагу. Он достает результат. Вчитывается и на лице его такое ошеломление, что мне становится дурно.
— Не ты… — обморочным голосом произношу я.
— Сын, Сашка! — громко шепчет он, — Сын!!! Вот посмотри! 99.9 процента, что я отец мальчика Синицына!!!
Гляжу в эти заветные цифры, а они расплываются от слез.
— Я знал это, я чувствовал! — радуется Руслан.
— У-у-у — будто понимает сын радость папки.
Новоиспеченный отец подскакивает к нему и быстрей берет на руки.
— Ты мой! Понимаешь? — тихо шепчет ему, осыпая поцелуями недовольное личико, — МОЙ!
Я смотрю на это все и уже плачу не таясь. Сын-то его, но у меня в руках еще один конверт. Сейчас, если Ариша окажется не от него, он уедет. А я??? А Вертлявый?
— Сашенька, ну что ты плачешь? — вновь садится рядом Руслан с успокоившимся пареньком на руках.
А то он не знает, чего я плачу.
— Я открою.
Вот он — момент истины. Рву конверт. Разворачиваю бумагу. Вчитываюсь. Внутри все обрывается окончательно.
— И Ариша моя! — вдруг заявляет Руслан, — А ну отдай сюда, не хочу это слышать!
Руслан уверенно выхватывает у меня из рук лист, придерживая Вертлявого на коленях локтем. Решительно рвет результат на мелкие кусочки, и поднявшись на ноги вместе с сыном, отправляет обрывки в мусорную корзину.
Я лежу, не в силах выговорить ни слова, до конца не осознав, что же только что произошло.
— Ты… ты зачем? — только и могу просипеть от слез.
— Мои оба они, Саша! И сын и дочь! Другого варианта не существует!
Я поднимаюсь на кушетке, сквозь слезы и боль. Руслан кладет Вертлявого обратно и пересаживается ко мне.
— Всё, прекращай плакать! Больше не будем грустить! Вон ты мне каких детей чудесных родила! — обнимает он меня крепко-крепко, как я и хотела во время операции, — И Аришу я тоже очень люблю, не думай. Вы обе у нас с Александром принцессами будете!
