пространство, отделяя одни фонтаны от других. Крупные квадраты клумб тянулись по всей территории площади, радуя пестрыми цветами. Террасы и ступени окантованы белым камнем.
— Здесь красиво, — признала очевидное.
С момента возведения площади прошло много времени. Ее не раз реставрировали. Растения, предусмотренные первоначальным проектом, заменили на другие, подпортив общий ансамбль. Оттенки больше не совпадали с зонами, противореча друг другу по смысловой нагрузке.
Все это поведал Гера, пока мы шли по мозаичной дорожке к главному фонтану. Он подмечал каждую деталь, будто только вчера завершил проект.
— Жалкое отражение площади Малахитовых грез в Лэйтарии. — Посетовал Гера. Казалось ему неприятно слышать заслуженную похвалу. — Пародия на истинное величие. На примере Крэйстана глава дома хотел посмотреть, как будет развиваться магия, если ее не ограничивать. — Мужчина чуть подвинулся, пропуская парочку, в задорном веселье несущуюся по аллее. — В Золотой оси в свое время поднимался схожий вопрос о движении магии. Где — то на заре зарождения настоящей свободы. Виток нашей истории пошел в правильном направлении, Крэйстана, как показало время, — в противоположную.
— Ты и твои коллеги прибыли сюда в качестве архитекторов, чтобы повлиять на изменение истории?
Ветер гонял по дорожкам мелкий сор. Деревья с люминесцентными лампочками вместо листьев освещали путь. Мы шли неторопливо, будто действительно совершали вечерний променад.
— Для наблюдения и фиксирования. Архитекторы, проектировщики, инженеры, дизайнеры. Хорошее прикрытие для сбора информации и оборудования наблюдательных пунктов. Жаль, что не все задумки удалось воплотить в жизнь. Условия не позволяли перенести все элементы конструкций. Мы были ограничены в ресурсах. Рабочие впервые столкнулись с предложенным методом обработки материалов, а доступные заклинания — далеки от совершенства.
— Вы создавали искаженный вариант Лэтарии.
— Главе дома показалось забавным внедрить некоторые локации «колыбели» в местный пейзаж. Нам предстояло надолго здесь задержаться. Магия естественным путем эволюционирует безумно долго, а искусственно ускорять процесс нам запретили.
Гера недовольно дернул губой. Похоже, он был не согласен с последним решением главы дома. Я тут же отреагировала.
— Явился бы в качестве Незыблемого. Навел бы порядок по своему усмотрению.
Гера отвел взгляд от придирчивого изучения очередной скульптуры, окинул меня подозрительным взглядом, будто полагая, что в словах скрывался подвох. В карих радужках мелькнул ободок блеска, очевидно вызванный игрой деревьев-фонарей.
— У Незыблемых есть внутренние правила относительно влияния на Золотую ось в целом и на дома в частности.
— Надо же. — До меня донеслись звуки падающей воды: главный фонтан был где — то рядом. — Вмешиваться не стал, а просто бросил проект.
— Я составил правильный метод. Аккуратно внедрил в обиход. Всего — то и осталось — наблюдать и вносить коррективы. — Сквозь зубы процедил он. — Я бы вернулся. Лет через семьдесят, когда пройдет несколько поколений. Но, как ты знаешь, застрял. — Он махнул рукой. Мол, что толку теперь. — Я курировал проект. Все было завязано на мне и продолжать никто не решился. Проще было оставить все как есть и подождать.
Недовольство. Раздражение.
Зачем Гера все это рассказывает?
— Четыреста лет — это дофига времени. — Произнесла, пытаясь сообразить, как свернуть разговор в нужное русло. Желательно, незаметно. Я подняла глаза к небу, мысленно пробежалась по искусным заходам. — Значит, ты увидел, во что превратился Крэйстан и захотел все исправить, устранив главного факелоносца метода Айрэма?
Гера остановился.
Ну, разве я не мастер ведения деликатных разговоров?
До главной достопримечательности мы не дошли буквально десяток метров. Высокое зеленое ограждение скрывало финальный аккорд архитектурной композиции. Лишь брызги, прилетающие сверху — донесенные ветерком, да свет, льющийся вверх к небу, позволял представить, что за стеной из листьев — фонтан.
Единственное примечательное, что здесь было — каменный указатель с высеченными словами, пестрящими излишним количеством твердых знаков на конце.
— Когда ты сказал, что собираешься поделиться информацией, я ожидала услышать что — то более существенное, чем текст из рекламной брошюрки лэйтарского тур — оператора. — Продолжила закреплять «успех». — Хватит отвлекать меня на посторонние темы. Ты решил учинить в Крэйтстане магический переворот?
Зашуршали ветки, в небо с криком вспорхнула птица.
Гера закатил глаза:
— Что за ерунда? Аня… — Из — за зеленого ограждения, оставшегося в стороне, прикрытого тенью и густой листвой, послышались томные вздохи. — Дробь. — Мужчина нахмурился, будто имя вызывало у него зубную боль. — Это очередной разочаровывающий мир, демонстрирующий, насколько уникальна наша раса лэйтарцев.
— И не собираешься мстить роду ле Мералль? — ровно произнесла, стараясь удержать голос серьезным и не краснеть от смущающих звуков, становящихся все громче и насыщеннее. — За испорченный проект.
— Кому мне что доказывать? Существование Золотой оси подтверждает мою правоту. А мстить дальнему потомку — пустое дело. Мне, конечно, польстило, что ценители истины до сих пор продвигают метод. И, может быть, сердце немного растаяло при виде юной госпожи, умоляющей о внимании. — Он улыбнулся. — Очаровательно-невинные блондиночки с яростным огнем в глазах, готовые на все ради достижения цели — моя слабость.
Он говорил о Клариде.
— Как и твой нетронутый дар, — продолжил Гера. Я стиснула зубы. — Не подвергшийся изменению, как обычно бывает, если магия передается из поколения в поколение. Он такой же насыщенный, как у лэйтарцев, живших во времена богов.
Кажется, мы наконец перешли к сути.
— Ну, да. Я получила его непосредственно от Атроса, — при упоминании имени по лицу Геры прошла еле заметная рябь. Среди лэйтарцев существовало табу на упоминание имен богов. А вот у меня не было.
— Когда ты произнесла его имя впервые, я решил, что тебе его передал Виталий. Но он этого не делал.
Вздохи за изгородью сменились стонами удовольствия.
Я пожала плечами.
— Забытый бог представился лично. Ничего нового. Все Избранные его знают.
Вот она — профессиональная деформация. Пока я размышляла, как мне в укромном уголке незаметно свернут шею, кто — то использовал его для более созидательных действий.
Если Геру как — то смутили звуки, виду он не подавал.
— Пока находятся в стерильном мире. Потом они его забывают.
— К чему ты клонишь? — мне стало совсем неуютно. И не только из-за чьей-то личной жизни, активно развивающийся за соседним кустом.
— Абаракс — интересное явление. Чем-то схож с моими фатами. Предоставленные им данные привели меня к интересным выводам. Ты — одна из нас.
Я издала натужный смешок.
— Долго до тебя доходило. Ты на совете вообще был?
— Из Незыблемых.
Еще один смешок.
И все.
Настроение окончательно пропало.
— Земля плохо на тебя повлияла, — серьезно произнесла я. — Обратись за помощью. Нейролептиков попей. Чай с ромашкой. Глицином закинься. Вас девять было. Женщин — три, четыре, пять? Забыл, как они выглядят?
— Иногда мы меняем внешность, имена, привычки. Тот, кого ты
