слушайте его. Помните об этом и не слушайте.
Каррас передал ему епитрахиль[17], и Мэррин спросил:
— Вы еще что-то хотите узнать, Дэмьен?
Каррас отрицательно покачал головой.
— Нет, но я думаю, что вам стоит познакомиться с разными личностями, которыми одержима Риган. Пока что их три.
— Всего одна,— мягко ответил Мэррин, поправляя одежду. На секунду он крепко сжал епитрахиль, и на лице его появилось мучительное выражение страдания и боли. Потом он взял «Обряды» и дал один экземпляр Каррасу.
— Литании святым мы пропускаем. У вас есть святая вода?
Каррас вынул из кармана маленький пузырек, заткнутый пробкой. Мэррин взял его и кивнул в сторону двери:
— Идите, пожалуйста, первым, Дэмьен.
Наверху в напряженном ожидании стояли Крис и Шарон. На них были надеты теплые кофты и свитера. При звуке открываемой двери они повернулись и, глядя вниз, увидели, что к лестнице идут Каррас и Мэррин.
«Высокие,— подумала Крис,— какие они высокие и величественные!»
Наблюдая за тем, как Каррас подходит все ближе и ближе, Крис возликовала: «Ко мне на помощь пришел мой старший брат, и берегись теперь, проклятый!» Она ощутила сильное сердцебиение.
Около двери в комнату иезуиты остановились. Увидев теплую одежду Крис, Каррас нахмурился.
— Вы тоже собираетесь пойти туда?
— Мне показалось, что так будет лучше.
— Не надо, прошу вас,— принялся убеждать ее Кар-рас.— Не надо. Вы совершите большую ошибку.
Крис вопросительно посмотрела на Мэррина.
— Отцу Каррасу виднее,— спокойно ответил тот.
— Хорошо,— в отчаянии произнесла она и прислонилась к стене.— Я буду ждать здесь.
— Какое второе шля у вашей дочери? — спросил Мэррин.
— Тереза.
— Прекрасное имя.— Мэррин ободряюще посмотрел ей прямо в глаза, потом перевел взгляд на дверь.
Крис вновь почувствовала какое-то напряжение, будто темнота сгущалась и давила на нее. Изнутри. Оттуда, из спальни.
— Все в порядке,— тихо произнес Мэррин.
Каррас открыл дверь и сразу же отшатнулся от волны зловония и ледяного холода. В углу комнаты, сгорбившись на стуле, сидел Карл. На нем был старый зеленый охотничий костюм. Карл вопросительно посмотрел на Карраса. Иезуит перевел взгляд на беса, чей яростный взгляд сверлил фигуру Мэррина.
Каррас подошел к кровати и встал в ногах у беса, а Мэррин, высокий и стройный, подошел сбоку. Он остановился и склонился над кроватью.
Гнетущая тишина воцарилась в комнате. Риган облизнулась распухшим, почерневшим языком. Раздался звук, похожий на шорох пергамента.
— Ну что, чирей проклятый,— проскрипел бес.— Наконец-то! Наконец-то ты явился собственной персоной!
Старый священник поднял руку и перекрестил кровать, а потом и всю комнату, Повернувшись, он открыл пузырек со святой водой.
— Ах, ну да! Вот и святая моча! — зарычал бес.— Семя святых!
Мэррин поднял пузырек, и лицо беса исказилось от злости.
— Давай же.
Мэррин начал разбрызгивать воду. Бес вскинул голову и затрясся от ярости.
— Давай продолжай! Валяй, Мэррин! Вымочи нас! Потопи нас в своем поту! Ведь твой пот священный, святой Мэррин! А теперь нагнись и испусти немного благовония!
— Молчи!
Слово вылетело как стрела. Каррас резко повернул голову и с удивлением посмотрел на Мэррина, который по-велевающе глядел на Риган. Бес замолчал. Он тоже смотрел на Мэррина, и в глазах его мелькнуло сомнение. Бес насторожился.
Мэррин закрыл пузырек, встал на колени у кровати, закрыл глаза и начал читать «Отче наш».
Риган плюнула, желтоватый комок слюны попал в лицо Мэррина и начал медленно сползать по щеке.
— ...Да приидет царствие Твое.— Мэррин достал из кармана платок и не спеша вытер с лица плевок.— И не введи нас во искушение.
— Но избави нас от лукавого,— подхватил Каррас и коротко взглянул на Риган.
Ее глаза закатились так, что были видны одни белки. Каррас встревожился, почувствовав усиливающийся в комнате холод. Он вернулся к тексту и стал следить за молитвой.
— Бог и Отче наш, я взываю к святому имени Твоему, молю о милосердии Твоем, сжалься и помоги мне одолеть врага Твоего, который измывается над созданием Твоим, помоги мне, Боже,— продолжал молиться Мэррин.
— Аминь,— произнес Каррас.
— Боже, создатель и защитник рода человеческого, сжалься, смилуйся над рабой Твоей, Риган-Терезой Макнил, чьи душа и тело находятся в лапах врага нашего, искусителя, который...
Каррас услышал, что Риган зашипела, и взглянул на нее. Она выпрямилась, закатила глаза и быстро задвигала языком. При этом голова ее тоже двигалась, как у кобры.
Каррас снова ощутил беспокойство и еще раз заглянул в текст.
— Спаси рабу Твою,— молился Мэррин, время от времени заглядывая в книгу.
— Которая верует в Тебя, Господи,— отзывался Кар-рас.
— Пусть же она найдет защиту в Тебе...
— И избавь ее от врага...
Мэррин продолжал читать молитву.
Вдруг Каррас услышал испуганный крик Шарон. Он быстро повернулся и увидел, что та в оцепенении уставилась на кровать. Каррас обернулся и обомлел. Передняя ее часть медленно отрывалась от пола!
Он не верил своим глазам. Четыре дюйма. Полфута Фут. Потом начал подниматься и другой конец кровати.
— Gott in Himmel![18] — в ужасе прошептал Карл.
Кровать поднялась еще на фут и зависла в воздухе, медленно покачиваясь и кренясь, будто плавала по поверхности тихого озера.
— Отец Каррас! — послышался сзади шепот.
Риган извивалась и шипела.
— Отец Каррас!
Дэмьен обернулся. Мэррин смотрел на него в упор, кивком указывая на «Обряды», которые Каррас держал в руках.
— Ответьте, пожалуйста, Дэмьен.
Каррас недоуменно посмотрел на него.
— Не позвольте же бесу возыметь власть над нею,— тихо и уверенно повторил Мэррин.
Каррас торопливо заглянул в книгу и с гулко бьющимся сердцем прочитал ответ:
— И пусть порожденный несправедливостью не сможет причинить ей зла.
— Господи, услышь мою молитву,— продолжал Мэррин.
— Да приидет вопль мой пред лице Твое.
— Господь с нами.
— И с душами нашими!
Мэррин начал читать следующую молитву, и Каррас опять посмотрел на кровать. Дрожь пробежала по всему телу. «Она там! Она там! Прямо передо мной! Вот она!» Он услышал, как открылась дверь, и оглянулся. Шарон и Крис, вбежав в комнату, остановились как вкопанные, все еще не веря своим глазам.
— Боже мой!
— ...Всемогущий Боже, Господи...
Мэррин поднял руку и будничным жестом три раза перекрестил лоб Риган, продолжая читать молитву из «Обрядов»:
— ...Который послал своего сына единородного сражаться против врага нашего...
Шипение прекратилось, и из перекошенного рта Риган исторгся душераздирающий бычий
