случае мы уже близко. Его глаза слегка проясняются. — Нам удалось выклянчить немного денег у моего кузена из Штатов и у родичей Нильсы. Хватит на то, чтобы нанять el coyote, койота, который доведет нас до конца пути. И всё — там мы уже будем у цели.
— О да, именно так, — кивает Нильса, качая головой и опять глубоко вздыхая. Взгляд, которым обменивается эта пара, наводит меня на мысль, что все это путешествие затеял Альваро. — Сколько людей погибает… А сколько народу еще умрет в пустыне!
Альваро пристально смотрит на нее.
А сколько народу умрет дома, в Гондурасе?
Нильса не отвечает и снова принимается кормить Нене/
— А как у вас все прошло? — спрашивает Альваро нас с Крошкой. — Как вы добрались?
Я смотрю в тарелку, тщательно собираю с нее остатки куском тортильи и отправляю все это в рот.
— Ну, — начинает Крошка, — у нас тоже все плохо вышло…
«Не говори этого, не рассказывай, не…» — думаю я.
Но она рассказывает, и я слышу имя Чико. Крошка говорит, и кажется, что кто-то медленно выкачивает из кухни воздух, а на лицах слушателей постепенно появляется ужас.
«Не надо!»
Я вижу, как Карлита и Нильса вытирают глаза, как Альваро и братья опускают взгляды и смотрят в пол.
«Не надо!»
Голос Крошки делается сдавленным, она говорит, что на самом деле мы продумали только путь до Алтара и не знаем, что делать дальше. Может, нам тоже нужно искать койота.
«Не надо, не надо! Не надо, не надо!»
«Не рассказывай никому о наших планах», — я вспомнил, как говорил эти слова Чико. Тогда мне еще казалось, что я все знаю.
Я давлю на сердце, пытаясь заставить его не вспоминать больше. По-моему, положение, в котором мы сейчас оказались, такое отчаянное, что прикидываться больше нет смысла. Незачем скрывать от других планы, которые все равно превратились в ничто.
Альваро глубоко вздыхает.
— Можно спланировать путешествие заранее, только на самом деле все обязательно выйдет не так, — мягко говорит он, качая головой. — И я знаю, как трудно доверять чужим, но если вы сможете добыть денег, например, свяжетесь с родными и одолжите у них, я спрошу своего койота, не возьмет ли он и вас тоже. Он очень хорош, ну, во всяком случае, я так слышал. — Альваро пожимает плечами, будто не хочет ничего обещать.
Братья за столом кивают:
— И мы тоже так слышали. Несколько месяцев назад с ним ходил наш друг, так он теперь живет в Эль-Пасо. Работает, матери деньги шлет.
Крошка смотрит на Альваро, а потом прячет глаза, но я успеваю заметить, как в них вспыхивает какая-то искра.
— Правда? Вы спросите? — В ее голосе звучит надежда. — Думаете, он действительно нам поможет?
— Если у вас есть деньги, то да.
Она кивает:
— Денег мы найдем. Пожалуйста, спросите у него.
— Я спрошу. Мы собираемся уходить через три дня, — сообщает Альваро.
— Через три дня… — шепчет Крошка. На лице у нее появляется странное выражение.
Не знаю, где она надеется раздобыть денег. И даже не спрашиваю об этом.
— Иди без меня, — шепчу я.
Потому что, кажется, я больше не стремлюсь перейти границу. И человеком себя тоже больше не чувствую. Может, я перестал им быть.
— Нет, — отвечает она, — без тебя я не пойду, Пульга, так что, пожалуйста…
Я опять кладу руку на сердце, проверяя, на месте ли оно, качает ли по-прежнему кровь.
— Хорошо? — спрашивает Крошка.
Кажется, я киваю. Кажется, она дотягивается до моей руки.
Я не знаю.
Я больше не чувствую себя настоящим.
Может, я превратился в призрака. В призрака, который потерял лучшего друга, дом, веру.
Вообще все.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Al borde de таntas cosas
У границы многих вещей
Крошка
Три дня! У меня есть три дня на то, чтобы достать деньги.
Я вытаскиваю кольцо из кармана куртки. Оно могло бы выкатиться оттуда из-за постоянной тряски Ля Бестии, упасть на железнодорожные пути и навсегда потеряться. Я могла нечаянно выкинуть его, вытаскивая руку из кармана, когда спала мертвым сном (мертвым почти в буквальном смысле). А если бы нас ограбили, [оно так и лежало бы в кармане куртки среди вещей, принадлежавших другим ограбленным и раздетым мигрантам.
Но всего этого не случилось.
В памяти снова возникает физиономия Рэя. Я чувствую у своего уха его горячее дыхание, когда он шепчет единственные правдивые слова из всех, что говорил мне: «Это кольцо твоей судьбы».
Я долго, пристально смотрю на бриллиант — яркий, эффектный, неубиваемый, — который поможет мне проделать остаток пути. Он даст нам с Пульгой шанс. Я готова рассмеяться, глядя, как он сверкает в лучах проникающего в комнату солнечного света, — в точности как серебристая надпись на машине Рэя. Белые искорки танцуют на полу, когда я кручу кольцо в руке и вижу себя, идущую среди белых огней к месту из своих грез.
В дверях появляется Альваро, и я крепко сжимаю кольцо в кулаке.
— Я переговорил с койотом, — говорит Альваро. Он засовывает руки в карманы и качает головой. — За вас двоих он хочет пять тысяч долларов.
— Пять тысяч долларов… — шепчу я, все крепче сжимая кольцо, пока оно-не впивается в ладонь.
Он глубоко вздыхает и кивает:
— Кто-нибудь в Штатах сможет за вас заплатить?
Я отрицательно мотаю головой. На его лице появляется сочувствие.
— Lo siento. Как жаль, — бормочет он.
Я верю, что так оно и есть, что ему действительно жаль. По-моему, ему абсолютно ясно, какая это невозможная сумма — пять тысяч долларов.
— Но скажите ему, что мы согласны, — говорю я.
Альваро смотрит на меня странным взглядом:
— Согласны? Вы уверены, что сможете заплатить? Он не из тех, кому можно врать…
— Знаю, но… Я достану эти деньги, — отвечаю, боясь, как бы он не догадаться, что они зажаты у меня в кулаке. Пусть думает, что это наши домашние нам помогут. — Я смогу их добыть, — заверяю я его.
Темные глаза Альваро по-прежнему выражают сомнение, однако он кивает:
— Bueno. Хорошо, я ему передам. Но все-таки я так скажу: лучше бы вам быть уверенными насчет денег.
— Мы уверены, — заявляю я.
Мне точно известно, что кольцо стоит никак не меньше пяти тысяч. А может, и в два раза больше. Я уверена в том, что оно дорогое. И в нем моя судьба и мое будущее.
— Спасибо, — говорю я Альваро, и он опять кивает и уходит в свою комнату.
Слышно, как
