вещи, все, что начинается с буквы М».
«Отчего именно с М?» – спросила Аня.
«Отчего бы нет?» – сказал Мартовский Заяц.
Меж тем Соня закрыл глаза и незаметно задремал; когда же Шляпник его хорошенько ущипнул, он проснулся с тоненьким визгом и скороговоркой продолжал:
«…с буквы М, как, например, мышеловки, месяц, и мысли, и маловатости… видели ли вы когда-нибудь чертеж маловатости?»
«Раз уж вы меня спрашиваете, – ответила Аня, чрезвычайно озадаченная, – то я должна сознаться, что никогда».
«В таком случае нечего перебивать», – сказал Шляпник.
Такую грубость Аня уже вытерпеть не могла; она возмущенно встала и удалилась. Соня тотчас же заснул опять, а двое других не обратили никакого внимания на ее уход, хотя она несколько раз оборачивалась, почти надеясь, что они попросят ее остаться. Оглянувшись последний раз, она увидела, как Шляпник и Мартовский Заяц стараются втиснуть Соню в чайник.
«Будет с меня! – думала Аня, пробираясь сквозь чащу. – Это был самый глупый чай, на котором я когда-либо присутствовала».
Говоря это, она вдруг заметила, что на одном стволе – дверь, ведущая внутрь. «Вот это странно! – подумала она. – Впрочем, все странно сегодня. Пожалуй, войду».
Сказано – сделано.
И опять она оказалась в длинной зале, перед стеклянным столиком. «Теперь я устроюсь лучше», – сказала она себе и начала с того, что взяла золотой ключик и открыла дверь, ведущую в сад. Затем съела сбереженный кусочек гриба и, уменьшившись, вошла в узенький проход; тогда она очутилась в чудесном саду среди цветов и прохладных фонтанов.
Глава 8. Королева играет в крокет
Высокое розовое деревцо стояло у входа в сад. Розы на нем росли белые, но три садовника с озабоченным видом красили их в алый цвет. Это показалось Ане очень странным. Она приблизилась, чтобы лучше рассмотреть, и услыхала, как один из садовников говорил:
«Будь осторожнее, Пятерка! Ты меня всего обрызгиваешь краской».
«Я нечаянно, – ответил Пятерка кислым голосом. – Меня под локоть толкнула Семерка».
Семерка поднял голову и пробормотал:
«Так, так, Пятерка! Всегда сваливай вину на другого».
«Ты уж лучше молчи, – сказал Пятерка. – Я еще вчера слышал, как Королева говорила, что недурно было бы тебя обезглавить».
«За что?» – полюбопытствовал тот, который заговорил первый.
«Это, во всяком случае, Двойка, не твое дело!» – сказал Семерка.
«Нет, врешь, – воскликнул Пятерка, – я ему расскажу: это было за то, что Семерка принес в кухню тюльпановых луковиц вместо простого лука».
Семерка в сердцах кинул кисть, но только он начал: «Это такая несправедливость…» – как взгляд его упал на Аню, смотревшую на него в упор, и он внезапно осекся. Остальные взглянули тоже, и все трое низко поклонились.
«Объясните мне, пожалуйста, – робко спросила Аня, – отчего вы красите эти розы?»
Пятерка и Семерка ничего не ответили и поглядели на Двойку. Двойка заговорил тихим голосом:
«Видите ли, в чем дело, барышня: тут должно быть деревцо красных роз, а мы по ошибке посадили белое; если Королева это заметит, то она, знаете, прикажет всем нам отрубить головы. Так что, видите, барышня, мы прилагаем все усилия, чтобы до ее прихода…»
Тут Пятерка, тревожно глядевший в глубину сада, крикнул:
«Королева!» – и все три садовника разом упали ничком. Близился шелест многих шагов, и Аня любопытными глазами стала искать Королеву.
Впереди шли десять солдат с пиками на плечах. Они, как и садовники, были совсем плоские, прямоугольные, с руками и ногами по углам. За ними следовали десять придворных с клеверными листьями в петлицах и десять шутов с бубнами. Затем появились королевские дети. Их было тоже десять. Малютки шли парами, весело подпрыгивая, и на их одеждах были вышиты розовые сердца. За ними выступали гости (все больше короли и королевы), и между ними Аня заметила старого своего знакомого – Белого Кролика. Он что-то быстро-быстро лопотал, подергивал усиками, улыбался на все, что говорилось, и прошел мимо, не видя Ани. После гостей прошел Червонный Валет, несущий на пунцовой бархатной подушке рубиновую корону. И, наконец, замыкая величавое шествие, появились Король Червей со своей Королевой.
Аня не знала, нужно ли ей пасть на лицо, как сделали садовники. Она не могла вспомнить такое правило. «Что толку в шествиях, – подумала она, – если люди должны ложиться ничком и, таким образом, ничего не видеть?» Поэтому она осталась неподвижно стоять, ожидая, что будет дальше.
Когда шествие поравнялось с Аней, все остановились, глядя на нее, а Королева грозно спросила:
«Кто это?»
Вопрос был задан Червонному Валету, который в ответ только поклонился с широкой улыбкой.
«Болван! – сказала Королева, нетерпеливо мотнув головой, и обратилась к Ане: – Как тебя зовут, дитя?»
«Меня зовут Аней, Ваше Величество», – ответила Аня очень вежливо, а затем добавила про себя: «В конце концов, все они – только колода карт. Бояться их нечего».
«А кто эти?» – спросила Королева, указав на трех садовников, неподвижно лежащих вокруг дерева. Так как они лежали ничком, и так как крап на их спинах был точь-в-точь как на изнанке других карт, то Королева не могла узнать, кто они – садовники, солдаты, придворные или трое из ее же детей.
«А я почем знаю? – сказала Аня, дивясь своей смелости. – Мне до этого никакого дела нет!»
Королева побагровела от ярости, выпучила на нее свои горящие волчьи глаза и рявкнула:
«Отрубить ей голову! Отруб…»
«Ерунда!» – промолвила Аня очень громко и решительно, и Королева замолкла.
Король тронул ее за рукав и кротко сказал:
«Рассуди, моя дорогая, ведь это же только ребенок».
Королева сердито отдернула руку и крикнула Валету:
«Переверни их!»
Валет сделал это очень осторожно носком одной ноги.
«Встать!» – взвизгнула Королева, и все три садовника мгновенно вскочили и стали кланяться направо и налево Королю, Королеве, их детям и всем остальным.
«Перестать! – заревела Королева. – У меня от этого голова кружится».
И, указав на розовое деревцо, она продолжала:
«Чем вы тут занимались?»
«Ваше Величество, – сказал Двойка униженным голосом и опустился на одно колено, – Ваше Величество, мы пробовали…»
«Понимаю! – проговорила Королева, разглядывая розы. – Отрубить им головы!»
И шествие двинулось опять. Позади остались три солдата, которые должны были казнить садовников. Те подбежали к Ане, прося защиты.
«Вы не будете обезглавлены!» – сказала Аня и посадила их в большой цветочный горшок, стоящий рядом. Солдаты побродили, побродили, отыскивая осужденных, а затем спокойно догнали остальных.
«Головы отрублены?» – крикнула Королева.
«Голов больше нет, ваше величество!» – крикнули солдаты.
«Превосходно! – крикнула Королева. – В крокет умеешь?»
Солдаты промолчали и обернулись к Ане, так как вопрос, очевидно, относился к ней.
«Да!» – откликнулась Аня.
«Тогда иди!» – грянула Королева, и
