— Жупочка, — тут же пробормотал мужчина, разворачиваясь к бывшей гадалке, — если они вызовут полицию, нам придется заплатить очень большой штраф. Мы тебе лучше другой салон арендуем.
— Но как же мои вещи, карты, гадательный Шар?
— Но они же тебе по наследству достались, так? Значит и в другом месте наследство будет — кому этот хлам нужен, чтобы с собой забирать?
Он тащил свою любовницу к выходу, успокаивающе бормоча. А на плече у него сидела пикси, продолжая что-то втолковывать на ухо и поощрительно хлопая его маленькой ладошкой по щеке.
Назад она прилетела, довольно подтанцовывая в воздухе.
— Как я их! На!
Хорошо, что пикси не имеют права, как и остальной малый народец, жить среди людей и хулиганить бесконтрольно, вне ответственности сидов. Я тоже все лучше приучаюсь держать себя в руках, молодец. Выйди я сейчас из себя и сгорела бы половина улицы.
— Файни.
— Да!
— Назначаешься главой охраны и безопасности салона в одном лице.
— Нааа… Я?!
Пока ошарашенная пикси пыталась не упасть в воздухе, ныряя вниз от удивления и тут же возвращаясь, я решительно двинулась в сторону гадательной комнаты.
Ну не было у бывшей гадалки особых талантов или способностей. Я специально сейчас на нее пристально посмотрела в поиске хоть каких-то следов магии. Как же она смогла сделать предсказание, да еще такое точное? Значит что-то ей помогло. Что-то из предметов, которые дама так хотела забрать.
— Дэс?
— Да, Файни.
— Теперь я… на… Могу кого хочу в офисе впускать-выпускать?
— Обсудим еще. Например, клиентов надо обязательно впускать. Нельзя, чтобы люди начали бояться к нам заглядывать. Поэтому лучше впускать больше людей, просто наблюдать внимательно. Бдить. И родителей моих всегда нужно впускать. И Брэна.
Летающие друзья спикировали на мои плечи, заглядывая в лицо.
— Он придет, — тихо сказала Файни, — обязательно придет.
— Надеюсь, — голос дрогнул против моей воли.
Я не знала как дальше выстраивать с ним отношения. Если в Холмах во мне заговорила память неизвестной Зойи, которую упомянул слуа, могла ли я полюбить не Брэна, а его дальнего предка Ульгара, на которого он был удивительно похож? Сразу ли я осеннего принимала за другую личность? Вопросы роились, закручивая жгут сомнений в солнечном сплетении.
Я остановилась перед открытой нараспашку гадательной комнатой. И задумалась.
— Кортик, — спросила я, — а как называл тебя Вагнер? Как к тебе обращался?
Какаду склонил голову, переступил, перехватывая лапами мое плечо и вдруг выдохнул:
— Мой друг! Он называл меня — «мой друг».
— Мой друг, — осторожно начала я, смотря в полумрак комнаты и обнаруживая в ней множество тонких лучиков, которых я по странности не замечала раньше — а что будет подарком Мэб?
— Перерождение одной из Первых, королева обрадуется, — ровным тоном ответил попугай.
Некоторое время мы молчали.
Я катала флер по коже, согреваясь и еле заметно сияя. Зато комната светилась мне в ответ. Особенно гадательный шар. Кто-то сделал из него артефакт, наполнив магией. Поэтому так доверяла его подсказкам бывшая владелица салона. Именно с ним у меня успешно получился мой первый сеанс с клиенткой, мадам Дюрон.
Это был хороший салон и хорошее место. Только от меня зависело — сделаю ли я его еще лучше.
— Мой друг, — повернулась я к тут же замершему по струнке какаду, — ритуал перерождения прошел успешно?
— Да, все собрано, осталось только накопить достаточно магии для активации и у пары родится ребенок с душой Первого. Прекрасный подарок королеве.
— Но королева не оценила подарок и убила дарителя, — грустно сказала я. — По словам Брэна влюбленный маг собирал ингредиенты по всем местам силы в каждом Холме. Брэн специально проверил Лабиринт и обнаружил, что Вагнер побывал и в нем. Великая сила любви гнала мужчину вперед, ему хотелось удивить свою королеву. И он совершил чудо.
Я подошла к столу и погладила переливающийся силой Хрустальный Шар.
— Что с нами со всеми будет?
Глава 44. Любовь и ответственность
В холле залился трезвоном колокольчик.
— Родителям я смс написала, подругам тоже, — быстро сообщила я.
— Опять враги, на, — сообщила Файни, закатывая рукава несуществующей рубашки и сердито жужжа, полетела в коридор.
— А кто ты хочешь, чтобы был? — спросил Кортик.
— Это Брэн! — заорала Файни. — Птицоид, лети сюда, мне кое-какие вещи перевезти надо, помогать будешь, на.
Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Во-первых, я рада была пришедшему Брэну. Во-вторых, пикси совершенно не умела обманывать. Ее голосок звучал настолько выспренно, что она вполне могла бы выиграть пару проб на озвучку современных сериалов. Именно так говорили герои, обнаружившие, что их дедушка-трансвестит оставил им по завещанию пару островов на Гавайях.
Очень-очень серьезным тоном, при этом не веря ни единому собственному слову.
Кортик улетел, а я стояла, так и не дотронувшись до Шара, слушая легкие шаги. Когда он зашел, у меня замерло сердце. Всегда замирало. С первой нашей встречи, когда я подумала «такого принца у меня никогда не будет».
— Я спешил изо всех сил, — просто сказал Брэн. На нем не было иллюзии, скорее всего человеческую личину он скинул при входе.
— Я ждала, — ответила я.
Он сделал шаг, остановился, с силой потер лоб двумя руками, закрывая глаза, совсем по-человечески. Коричневая с золотой каймой туника, явно схваченная впопыхах, сидела аккуратно, но совершенно не поддерживалась поясом. Его принц надеть забыл.
— Я не помню никакого Ульгара, — я смотрела как он моргает, опуская руки, словно выныривает из глубины, — все время думаю об этом.
— Ты сказала, что любишь меня, — Брэн стоял в двух шагах, не дойдя до меня совсем немного. Впервые видела у сида уставшее лицо. Измученное. — Ульгар — мой дядя, брат моего отца. Он первый омочил руки в Купели, и там же погиб, не дотянув совсем немного до победы. Он — моя кровь в слуа.
— Я поняла.
— Что мне сделать?
— Что бы что?
— Чтобы ты действительно меня полюбила.
— А ты? Любишь меня?
Он помолчал. Неуверенно качнул головой.
— Любят люди. Малые фэйри иногда. Отдают эмоции непрерывным потоком, горькие и сладкие попеременно, делают нас более живыми. Сиды принимают любовь и берут ответственность.
— А сид может полюбить сида?
— При взаимном притяжении мы становимся официальными спутниками, Дэс. Это очень большая ответственность, шаг всей жизни. Возлюбленная Ульгара Зойи так и не стала его официальной спутницей, они оба пали в одной битве. Я узнал, Зойи спит в Зимнем Холме, она Первая… Из тех, что пали, пока фоморы еще управляли Купелью. Но долина не вернула их и в землю — они так и лежат, нетронутые временем, в усыпальницах Холмов. Зойи там, а ты здесь. Я не согласен с Ульгаром, ты моя Дэс, а не его Зойи.
