— Верно, — заметила Фелиани. — Но что ты вообще знаешь наверняка?
— Я знаю... — начала Халисстра, обдумывая ответ. — Я знаю, что Ллос покинула меня и оказалась жестокой повелительницей, поскольку позволила нашему городу, всему нашему образу жизни погибнуть, возможно, просто из-за своей прихоти. Я знаю, что ее храм на шестьдесят шестом Уровне запечатан и что душ умерших там нет. Знаю, что из-за Ллос вечность закрыта для меня.
— Что же изменилось? — спросила Фелиани.
— Эйлистри, — ответила Халисстра, глядя на Улуйару.
— Эйлистри не менялась, — прошептала Улуйара.
— Нет, — согласилась Халисстра. — Я изменилась. Улуйара улыбнулась, и Халисстра тоже, потом жрица Меларн расплакалась.
— Я так тоскую по нему, — выдавила она сквозь рыдания.
Улуйара обняла Халисстру за шею и притянула к себе, пока их лбы не соприкоснулись.
— А смогла бы ты тосковать по нему, — спросила Улуйара, — будь ты прежней Халисстрой Меларн, Первой Дочерью Дома Меларн из Чед Насада, жрицей Ллос? Могло бы такое хотя бы прийти тебе в голову?
— Нет, — без колебаний ответила Халисстра.
— Значит, тебя коснулась Эйлистри, — сказала Улуйара. — Эйлистри благословила тебя.
Халисстра подняла взгляд на Фелиани:
— Ты тоже в это веришь?
Фелиани долго смотрела на нее, не отрываясь:
— Да. Хотя бы потому, что ты владеешь Лунным Клинком... но есть и другие причины. Да, я думаю, что Эйлистри благословила тебя и что она благословила всех нас, послав нам тебя.
Халисстра взглянула на Улуйару. Вторая дроу кивнула и крепко обняла ее. Объятие было быстрым, по-сестрински теплым и успокаивающим.
— Ладно, — сказала Халисстра, размыкая объятие, — думаю, нам пора. Впереди долгий путь, и в конце его нас ждет самый страшный противник из всех возможных: богиня, находящаяся у себя дома.
Улуйара поднялась и помогла встать Халисстре. Жрица Меларн надела походную одежду, как и другие жрицы, но делала она это с тяжелым сердцем.
* * *
Мир Громфа сжался до нескольких кругов.
Маленький круг антимагического ноля должен был уничтожать любую магию и рассеивать любые заклинания, пытающиеся поразить его, и подавлять любые магические воздействия внутри себя. Боль циркулировала там, где прерванное исцеляющее воздействие кольца лишь частично успело прирастить обратно оторванную ногу, на этом месте осталась опоясывающая середину бедра рана с рваными, сочащимися кровью краями. Снаружи вокруг антимагического поля медленно кружила крохотная точка — на самом деле шар — сконденсированного магического огня. Это был очередной подготовленный Дирром огненный шар, готовый взорваться, дожидающийся, когда исчезнет защитное поле. Личдроу кружил возле Архимага и тоже ждал, как и его огненный шар.
Громф сидел на холодных камнях разгромленного Базаара, стараясь не корчиться от боли, сконцентрировавшись на своем дыхании и заставляя себя думать.
— Как долго это может продолжаться, Громф? — издевался личдроу, держась подальше от созданного Архимагом поля. — Ведь не вечно же, в отличие от моего заклинания. Или ты так меня боишься, что готов прятаться даже вот так, прямо на виду?
Громф не потрудился ответить. Он не боялся личдроу. На самом деле его гораздо больше беспокоил Нимор Имфраэзл. Крылатый ассасин исчез среди теней, в своей родной стихии. Он мог быть где угодно. Дирр, существо, чья жизнь в буквальном смысле слова зависела от магии, скорее бросился бы вниз головой в Ущелье Когтя, чем пересек границы антимагического поля. Нимор, с другой стороны, во время дизъюнкции уже лишился если не всей своей магии, то большей се части и не нуждался в заклинаниях, чтобы разорвать Громфа когтями.
Поле заблокировало магическую энергию, но и только. Громф, истерзанный болью и ослабший из-за потери крови и ужасной раны, был абсолютно беспомощен перед всем, кроме заклинаний. Нимор мог бы просто подойти к нему — любой мог бы просто подойти — и перерезать Архимагу Мензоберранзана глотку ножом.
«По крайней мере, — подумал Громф, — мне не приходится выслушивать напоминания Прата на этот счет».
Поле заблокировало его телепатическую связь с другими магами Бэнр. Громф был предоставлен самому себе, хотя он и был уверен, что Нозрор и остальные продолжают наблюдать за ним.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не намерен просто умереть, сидя там, — сказал Дирр. — Я ожидал от тебя гораздо большего.
— Вот как? — отозвался Громф. Каждое слово причиняло ему боль. — А чего ты... ожидал... от Нимора?
— О чем это ты, Архимаг? — осведомился лич.
— Где он? — продолжал Громф. — Куда подевался твой полудракон? Он легко мог бы прикончить меня, мы оба это знаем. Или он, — Громф скривился от нахлынувшей боли, — бросил тебя?
— Я никогда не доверял Нимору Имфраэзлу, — признался лич. — Но тебе-то что с того?
Громф задумался.
К сожалению, кое-что из того, о чем говорил лич, было горькой правдой. Если Громф не уберет антимагическое поле, кольцо не сумеет закончить приживление его ноги. Если он будет просто сидеть тут, то достаточно скоро погибнет от болевого шока, от потери крови, в конце концов, от инфекции. Помешать Дирру убить его можно лишь одним способом: убив самого Дирра.
Громф ничем не выказал личу своих намерений. Он не издавал драматических, леденящих душу вздохов. Не шелохнулось его дрожащее, измученное болью тело. Он даже не взглянул ни на лича, ни на огненный шарик, ждущий своего часа, чтобы испепелить Архимага. Все, что произошло, произошло исключительно у него в голове.
Громф мысленно творил заклинания, произнося строфы одну за другой, мысленно шевелил пальцами, совершая необходимые пассы. Одну руку он держал на посохе, зная, что его магия не исчезла, она просто подавлена, и ждал, так же как ждал огненный шар Дирра, да и сам Дирр тоже.
Он снял антимагическое поле, и в то же мгновение вокруг него вновь образовалась защитная сфера и заклинание мигом сорвалось с его губ. Огненный шар прекратил свое ленивое кружение и устремился к Архимагу, словно арбалетная стрела, но заклинание Громфа оказалось на долю секунды быстрее. Заклинание позволило Громфу отбросить огненный шар прочь волной невидимой силы. Используя мощь своего разума, Громф перехватил контроль над шаром и швырнул его обратно, в личдроу.
Дирр попятился, потом повернулся и понесся прочь. Огненный шар, подгоняемый Громфом, мчался следом за личем, постепенно настигая его.
Боль в ноге Громфа начала слабеть, наконец, от нее осталось лишь жжение. Нога срослась. Поглощенный преследованием лича с помощью его же огненного шара Громф не увидел, как кровь вокруг него — его кровь — начала всасываться в кожу ноги. Впитываясь в ткани кровь теплела, и клетки тела одна за другой начинали оживать.
Огненный шар был на расстоянии пяди от удирающего лича, когда Нимор ударил Громфа в спину.
