— А кто ж его заказал, Григорий Евграфыч?
— Вот это тебе, Шура, и предстоит выяснить. Но основная твоя задача — взять Ствола. Имей в виду, он — опасный противник. Ясненько?
— Ясненько, Григорий Евграфыч.
— Будь готов ко всему. На случай, если придется встретиться с киллером один на один, запомни: лучший вид защиты — это нападение.
— Запомню, Григорий Евграфыч.
— Но, с другой стороны, учти: безрассудная храбрость — преждевременная смерть.
— Учту, Григорий Евграфыч.
— В общем, держи нос по ветру, а хвост — пистолетом, — закончил свои наставления старый сыщик.
— Буду держать, — заверил его молодой сыщик.
— Тогда все, — сказал Суперопер. — Я полетел на Камчатку. Если останусь в живых, то позвоню. Пока, Шура.
— До свидания, Григорий Евграфыч.
— Чайников положил трубку. Щеки его пылали.
До звонка Молодцова Саша ужинал. Ел манную кашу с клубничным вареньем. Он ее очень любил, когда был маленьким. И продолжал любить, когда стал большим.
Но теперь Чайникову было не до манной каши.
Все же Саша вернулся на кухню, сел за стол и взял ложку.
— Кто это звонил, Зайчик? — поинтересовалась Калерия Ивановна.
— Да так, — неопределенно ответил Чайников.
— Девушка, наверное?..
Саша никогда не обманывал свою мать. Не обманул и на этот раз.
— Нет, мама, это звонила не девушка. Это звонил полковник Молодцов.
— А зачем он звонил?
— Григорий Евграфыч поручил мне расследовать одно дело.
— Опасное? — с тревогой спросила Калерия Ивановна.
Саша скупо улыбнулся:
— Разумеется, мама. Начальство поручает мне только опасные дела.
Калерия Ивановна волновалась все сильнее и сильнее.
— А что за дело, Зайчик?
— Я должен найти и взять наемного убийцу по кличке Ствол, — с гордостью сообщил Чайников.
— Боже мой, — схватилась за щеки Калерия Ивановна. — Он же тебя убьет.
— Успокойся, мама. Лучший вид защиты — это нападение. Он не успеет в меня выстрелить.
Калерия Ивановна решительно загородила выход из кухни.
— Я тебя никуда не пущу!
— Мама, пойми! — пылко воскликнул Саша. — Опасный преступник находится на свободе. Если я его не арестую, то кто его арестует? Это же моя работа — бороться с преступностью!
Глаза Чайникова отважно сверкали. Калерия Ивановна невольно залюбовалась сыном. Ее собственные глаза увлажнились.
— Я горжусь тобой, Зайчик! — тоже пылко воскликнула она. — Ты настоящий Волконский! Видел бы тебя сейчас твой отец!
Отец Саши — Глеб Борисович — не мог в эти минуты видеть своего сына. Профессор Чайников находился на международном симпозиуме в Хайдарабаде.
Калерия Ивановна порывисто вышла из кухни и так же порывисто вернулась. В руке у нее был зажат старинный медальон.
— Вот, Зайчик, возьми, — протянула она медальон сыну. — Это фамильная реликвия рода Волконских. Этот медальон спас твоего прапрапрадеда в сражении под Бородином, потом он спас твоего прапрадеда в сражении под Севастополем, затем он спас твоего прадеда в сражении под Мукденом, и, наконец, он спас твоего деда в сражении под Москвой. В минуту опасности он спасет и тебя. — Калерия Ивановна собственноручно надела Саше цепочку с медальоном. — Носи его с честью, сынок! И никогда не забывай, что ты — Чайников- Волконский!
— Не забуду, мама, — с чувством пообещал Саша.
«Вырос мой Зайчик, — растроганно подумала Калерия Ивановна, глядя на сына. — Совсем взрослым стал». А давно ли она катала его в колясочке по Летнему саду? И вот уже ее малыш идет брать опасного преступника.
Они еще немного поговорили и разошлись по своим комнатам спать.
За окном стояла душная летняя ночь. Ярко горели звезды.
Чайникову не спалось. Он все ворочался, ворочался.
Калерия Ивановна заглянула в комнату сына.
— Не спится, Зайчик?
— Не спится, мама. Здесь так душно. Открой, пожалуйста, окно и сядь ко мне.
Калерия Ивановна открыла окно и присела на краешек кровати.
— Хочешь, Сашенька, я тебе колыбельную спою?
— Ну спой.
И Калерия Ивановна запела, как в далеком-предалеком детстве:
Заинька, заинька,
Не пора ли баиньки?
Баю-баю-баю-бай.
Поскорее засыпай.
И Саша Чайников уснул под тихое пение матери.
Калерия Ивановна поправила одеяло, поцеловала сына в щеку и прошептала:
— Спи, мой маленький Зайчик. Пусть тебе снятся только хорошие сны. — Перекрестив Чайникова, она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Саша спал.
И ему снилось, как он берет киллера по кличке Ствол.
Глава V ФАНТИКИ ОТ КОНФЕТ
Как только Молодцов с Менькиным ушли, Машенька сразу же начала распоряжаться.
— Значит, так, — сказала она приказным тоном. — Сейчас мы будем купать Белоснежку. Стасик, у тебя есть детский шампунь?
— А почему именно детский? — спросил Брыкин.
— Он глаза не щиплет, — объяснила Машенька и скомандовала: — Белоснежка, марш в ванную!
Оказалось, собака прекрасно представляет себе, что такое ванная. Во всяком случае, она побежала именно туда.
Стас наполнил ванну теплой водой. Белоснежка охотно в нее погрузилась.
И купание началось.
— Фррр… — отфыркивалась Белоснежка, когда вода попадала ей в нос. Выкупав собаку, ребята ополоснули ее под душем.
— Ну все, — сказал Брыкин. — Вылезай.
Белоснежка вылезла из ванны.
— Фррр… — снова фыркнула она, отряхиваясь всем телом — от кончиков ушей до кончика хвоста.
Машенька всплеснула руками:
— Белоснежка, ну кто же так делает. Надо полотенчиком вытираться.
Девочка вытерла собаку махровым полотенцем. А затем еще просушила собачью шерсть феном.
И Белоснежка стала беленькая-пребеленькая, хорошенькая-прехорошенькая. Она подбежала к зеркалу и, оглядев себя со всех сторон, удовлетворенно тявкнула.
Потом они все вместе поужинали. Стас и Машенька ели за столом. А Белоснежка — под столом. На ужин Брыкин сварил каждому по большой сардельке.
— Я сардельки не люблю, — тараторила Машенька, с аппетитом уплетая сардельку. — А вот манную кашку просто обожа-а-ю. А если она еще с вареньем, то я могу слопать три ведра манной каши. А ты, Стасик, что обожаешь?
