Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
– Потому что это случилось триста лет назад. И за всё это время ни один кролик даже не подошёл к Эльфхельму. Что бы ни было у них на уме, они занимаются этим где-то далеко и до Эльфхельма им дела нет. Так что волноваться не о чем.
Слова Отца Рождество меня успокоили. Но, наверное, на моём лице все ещё проступала тревога, потому что Мэри спросила:
– Милая, что-то случилось?
Я вздохнула. Мне всегда казалось, что не стоит жаловаться на то, как мне живётся в Эльфхельме. Ведь тут в любом случае было лучше, чем в работном доме мистера Мора. Но Мэри смотрела на меня взглядом, который вынуждал говорить правду, так что я не стала юлить.
– Школа, – ответила я. – В школе не всё хорошо.
Мэри сочувственно склонила голову.
– А что не так со школой?
– Всё. Этот год был довольно сложным. Мне тяжело даются эльфийские предметы. Я никак не возьму в толк, о чём говорят учителя. И эльфийская математика совсем мне не даётся…
Отец Рождество понимающе кивнул.
– Да уж, к эльфийской математике нужно привыкнуть. Я тоже долго не мог поверить, что найти значение переменной можно только на перемене, а для деления в столбик нужно залезть на столб. Но не переживай, с математикой у всех так.
– Не у всех, – я упрямо выпятила губу. Перед глазами сразу возникла Мерцалка и то, как её рука салютом устремляется вверх. – И дело же не только в математике. У меня со всеми уроками беда. Такого нежизнерадостного пения школа не слышала с момента основания, а ведь я стараюсь изо всех сил! А смех в нелёгкие времена, как по мне, вообще предмет довольно глупый. Зачем смеяться, когда на душе кошки скребут? Я считаю, совершенно нормально грустить, если в жизни настали безрадостные времена. Не понимаю, зачем улыбаться по поводу и без повода.
– Ох, лишайник и мох, – пробормотал Отец Рождество. – Наверное, про свистопляску и спрашивать не стоит.
– Ага, – грустно кивнула я. – Человеческие ноги не предназначены для таких выкрутасов.
– Как я тебя понимаю, – поддакнула Мэри.
– Когда мы танцуем, стоя на полу, у меня ещё получается, но когда все начинают парить в воздухе… Это же просто невозможно!
Отец Рождество вздрогнул, будто у него перед лицом взорвался фейерверк.
– Не произноси это слово, – строго сказал он.
Но к тому времени настроение у меня совсем испортилось, так что я заартачилась и принялась повторять снова и снова:
– Невозможно. Невозможно. Невозможно. Невозможно.
– Амелия! – с мягким укором произнесла Мэри. – В нашем доме не ругаются.
– Но невозможно – это вовсе не ругательство! – воскликнула я. – Ведь в мире существуют действительно невозможные вещи. Обычному человеку не под силу освоить свистопляску. Или овладеть практическим чудовством. А иногда в понедельник утром даже счастье попадает в разряд невозможного!
– Счастье никогда туда не попадает, – возразил Отец Рождество. – Нет ничего невозможного. Невозможность – всего лишь…
– Знаю, знаю, – перебила его я. – Невозможность – всего лишь возможность, которую ты ещё не увидел. Сто раз уже слышала. Но вот, к примеру, разве можно ходить по потолку? Невозможно! Или полететь к звёздам? Невозможно же!
– Вообще-то нет, – пробормотал Отец Рождество. – Очень даже возможно, просто не стоит этого делать. А это две большие разницы.
– Послушай, милая, – вмешалась Мэри. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Я уже год хожу на занятия по практическому чудовству и должна признаться, что почти не продвинулась. Но я не собираюсь сдаваться. Должны же быть предметы, которые тебе нравятся?
Я задумалась. Капитан Сажа потёрся головой о мою ногу, желая подбодрить.
– Пожалуй, есть, – призналась я. – Письмо. Мне нравится писать. Очень нравится. Когда я пишу, то чувствую себя свободной.
– Ну вот и замечательно! – улыбнулся Отец Рождество. – А как же санное мастерство? Тебе нравится управлять санями? У тебя здорово получается!
И тогда я наконец переборола стыд и обо всём им рассказала.
– Мне не разрешают управлять санями, – с горечью выговорила я.
– Что? – одновременно воскликнули Мэри и Отец Рождество.
– Это потому, что я только первый год учусь в эльфийской школе. И потому что я человек. Сначала мне сказали, что придётся подождать шесть месяцев, но прошло уже двенадцать, а меня по-прежнему не подпускают к саням. Ну да ладно. Возможно, они правы. И Отец Водоль был прав тогда, на вашей свадьбе. Наверное, я просто не подхожу для жизни в Эльфхельме.
– Какая немыслимая чушь! – воскликнула Мэри, и щеки её раскраснелись сильнее обычного. – Ты подходишь Эльфхельму не меньше, чем я, – и чем кто-либо другой. Амелия, таких людей, как мы с тобой, всегда заставляли чувствовать себя лишними. Нас ссылали в работный дом, с глаз долой! Но ты добрая девочка, Амелия, а доброте везде есть место. Не забывай об этом!
– Мэри права, – закивал Отец Рождество. – А Отец Водоль – всего лишь старый желчный эльф, и слушать его – последнее дело. Ты имеешь такое же право летать на санях, как и любой эльфёнок в твоём классе. Не переживай! Я замолвлю за тебя словечко в школе. И с Кипом в Школе санного мастерства поговорю. Я положу конец этим глупостям. Но при одном условии…
– Что за условие? – насторожилась я.
– Чтобы я больше не слышал слово «невозможно» в этом доме!
Я рассмеялась. И Мэри тоже. Даже Капитан Сажа, кажется, тихо фыркнул от смеха.
– Хорошо, – улыбнулась я Отцу Рождество. – Договорились.
Поездка на санях
Это случилось.
Наверное, Отец Рождество действительно замолвил за меня словечко, потому что в следующий понедельник – за неделю до Рождества – меня наконец допустили к полёту на санях. И я, должна вам признаться, была очень, очень счастлива. Хотя и волновалась, конечно, тоже. Ту неделю я почти не спала. Когда я проснулась в понедельник, Отец Рождество посоветовал мне попрыгать на батуте «по меньшей мере полчаса», чтобы растрясти волнение и взять себя в руки.
Я понимала, что спустя год получила возможность по-настоящему стать частью Эльфхельма. Управление санями – единственная истинно эльфийская способность, которой я обладала. Учитель Кип был добрым другом Отца Рождество. Когда Кипу было всего пять, Отец Рождество спас ему жизнь. Однажды я спросила Отца Рождество, как это случилось, но он покачал головой и сказал только, что «кое о чём лучше не вспоминать». А Кип, насколько я знала, и вовсе не любил болтать попусту, и словоохотливость нападала на него, только когда речь заходила о санях.
Итак, мы пришли в Школу санного мастерства на Главном пути. Выкрашенные в красный с белым ученические сани стояли рядком в ожидании полёта. Все они были куда меньше саней Отца Рождество, и чтобы поднять их в воздух, достаточно было одного оленя.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
