Развернувшись, Лу-Энн взялась за дверную ручку.
Наступил тот момент, которого ждал Джексон. Его голос продолжал повышаться:
— И Лиза вырастет в грязном фургоне на пустыре. Если твоя девочка пойдет в мать, она будет необыкновенно красивая. Она достигнет определенного возраста, ею начнут интересоваться молодые мужчины, она бросит школу, вероятно, вскоре появится ребенок, и цикл начнется сначала. Все то же самое, что было с твоей матерью? — Он помолчал. — И что было с тобой? — тихо добавил он.
Лу-Энн медленно обернулась, в ее широко раскрытых глазах блеснули слезы.
Джексон сочувственно посмотрел на нее.
— Это неизбежно, Лу-Энн. Я говорю правду, и ты это знаешь. Какое будущее ждет вас с Лизой, если ты останешься с Дуэйном? А если не он, придет другой Дуэйн, еще один, еще… Ты будешь жить в нищете и умрешь в нищете, и то же самое будет с твоей девочкой. От этого никуда не уйти. Разумеется, это несправедливо, но это ничего не меняет. О, те, кто никогда не был в твоем положении, скажут, что тебе нужно просто сложить вещи и уйти. Забрать дочь и бросить Дуэйна. Вот только они не смогут объяснить, как ты это сделаешь. Где возьмешь деньги на автобус, номер в мотеле и еду. Кто будет присматривать за ребенком, сначала пока ты будешь искать работу, а затем когда ты ее найдешь, если ты ее найдешь. — Сочувственно покачав головой, Джексон подпер рукой подбородок, глядя на Лу-Энн. — Конечно, если хочешь, можешь заявить в полицию. Правда, к тому времени как вы сюда вернетесь, здесь уже никого не будет. И неужели ты думаешь, что тебе поверят? — На его лице мелькнуло снисходительное выражение. — И чего ты этим добьешься? Только упустишь шанс, какой выпадает раз в жизни. Единственную надежду выбраться из грязи. И все коту под хвост.
Джексон печально покачал головой, словно говоря: «Пожалуйста, не будь такой глупой!»
Лу-Энн крепче стиснула ручку переноски. Испуганная Лиза зашевелилась, и ее мать машинально принялась качать переноску взад и вперед.
— Вы говорите о мечтах, мистер Джексон… У меня есть свои мечты. Большие. Чертовски большие.
Однако голос ее дрожал. Внешне Лу-Энн Тайлер была очень крепкой — результат многолетней суровой борьбы за существование, совершенно бесплодной; но все же слова Джексона — точнее, прозвучавшая в них правда — задели ее.
— Знаю. Я уже говорил, что считаю тебя умной, и всеми своими действиями во время этой встречи ты лишь еще больше укрепила меня в этом мнении. Ты заслуживаешь лучшей участи, однако люди крайне редко получают то, чего заслуживают. Я предлагаю тебе способ осуществить свои большие мечты. — Он щелкнул пальцами, подчеркивая свои слова. — Вот так.
— Откуда мне знать, что вы не из полиции и не пытаетесь меня подставить? — с опаской спросила Лу-Энн. — Я не собираюсь из-за денег отправляться за решетку!
— Ну, это была бы типичная провокация, только и всего. В суде дело развалилось бы. Да и зачем, во имя всего святого, полиции выстраивать такую хитроумную схему, чтобы подцепить тебя?
Лу-Энн прислонилась к двери, чувствуя, как судорожно колотится в груди сердце.
Джексон встал.
— Понимаю, ты меня не знаешь, но я отношусь к своему бизнесу очень и очень серьезно. Я никогда ничего не делаю без веских оснований. Я не стал бы напрасно тратить твое время ради какой-то шутки, и уж точно я ни за что не стал бы напрасно тратить свое время. — В его голосе прозвучала неприкрытая властность, глаза пристально впились в Лу-Энн.
— Но почему я? Почему из всех людей в этом долбаном мире вы постучались именно ко мне? — Она говорила чуть ли не с мольбой.
— Справедливый вопрос; однако я не готов на него ответить, и он не имеет отношения к делу.
— Откуда вам известно, что я выиграю?
Джексон выразительно посмотрел на телевизор.
— Если, конечно, ты не думаешь, что мне невероятно повезло с этим предсказанием, ты не должна сомневаться в исходе.
— Ха! Сейчас я сомневаюсь во всем, что слышу. Итак, если я соглашусь сыграть и все равно не выиграю?
— И что ты потеряешь в этом случае?
— Как что — два доллара, цену билета! Быть может, для вас это не деньги, но для меня это проезд на автобусе почти на целую неделю!
Достав из кармана четыре однодолларовых купюры, Джексон протянул их ей.
— В таком случае считай, что риск полностью устранен, к тому же ты получаешь стопроцентную компенсацию.
Лу-Энн потерла купюры в пальцах.
— Я хочу знать, вам-то зачем все это? Я уже старовата для того, чтобы верить в добрых фей и загаданные желания. — Теперь ее взгляд был чистым и полностью сосредоточенным.
— Опять же хороший вопрос, но к нему мы вернемся, только если ты согласишься участвовать. Однако ты права: я занимаюсь этим не по доброте душевной. — У Джексона на губах мелькнула улыбка. — Это чисто деловая операция. Причем прибыльная и взаимовыгодная. И все-таки я склонен полагать, что ты останешься довольна щедростью условий.
Лу-Энн спрятала деньги в сумочку.
— Если вы хотите получить от меня ответ прямо сейчас, то это будет большое и жирное «нет».
— Я отдаю себе отчет, что мое предложение достаточно необычно. Поэтому я дам тебе время, чтобы все обдумать. — Записав на листке бумаги номер бесплатного телефона, он протянул его Лу-Энн. — Но времени будет немного. Розыгрыш месячного приза Национальной лотереи состоится через четыре дня. Я должен получить твой ответ послезавтра до десяти часов утра. По этому номеру ты отыщешь меня где угодно.
Лу-Энн посмотрела на листок бумаги.
— А что, если через два дня я по-прежнему отвечу «нет», как, скорее всего, и будет?
— В лотерею выиграет кто-то другой, Лу-Энн, — пожал плечами Джексон. — Кто-то другой разбогатеет минимум на пятьдесят миллионов долларов, и уж этот человек, уверяю, точно не будет мучиться чувством вины. — Он мило улыбнулся. — Поверь мне, многие с радостью займут твое место. С радостью. — Вложив листок бумаги Лу-Энн в руку, он сжал ее пальцы в кулак. — Помни, десять часов и одна минута — и мое предложение перестанет действовать. Навсегда.
Конечно, Джексон не стал добавлять, что если Лу-Энн откажется, он сразу же ее убьет. Его голос прозвучал резко, но затем он снова улыбнулся и открыл перед ней дверь, бросив взгляд на Лизу. Девочка успокоилась и, вытаращив глазки, смотрела на него.
— Внешне вылитая твоя копия. Надеюсь, и мозги у нее твои. — Когда Лу-Энн уже вышла в приемную, Джексон добавил: — Спасибо за то, что пришла. Желаю тебе всего хорошего.
— Почему мне кажется, что ваша фамилия не Джексон? — спросила Лу-Энн, пристально глядя ему в лицо.
— Я искренне надеюсь, что в самое ближайшее время ты мне позвонишь. Я люблю делать добро тем, кто этого заслуживает. А ты?
И он мягко закрыл за ней дверь.
