– Если ты, пьянь старая, еще хоть пальцем ее тронешь, я тебя убью.
А потом заперся в ванной, где долго беззвучно рыдал, кляня свою злую судьбу.
Мать здорово перепугалась и больше не трогала дочь. Зато гости становились все назойливее, один из них, прощупывая реакцию матери, взял моду в разгар застолья повторять одну и ту же фразу:
– Сколько твоей? Уже двенадцать? И до сих пор девственница?! Это надо исправить!
Однажды мать бросила в ответ непристойную шутку, и мерзавец решил, что пора действовать. Зажав в руке заранее припасенную шоколадку, он распахнул дверь комнаты, где, как в засаде, сидели дети. Мужик, пошатываясь, шагнул к сжавшейся в комок Насте, но Григорий решительно встал у него на пути.
– Отойди, – забормотал пьяница, пытаясь отодвинуть Григория нетвердой рукой.
Юноша размахнулся и врезал алкашу сбоку в челюсть. Таким же ударом он уложил парня на год старше, обозвавшего его “чучелом” за изношенную школьную форму. Оказалось, что и взрослого мужика можно запросто свалить с ног, если как следует приложиться. Незадачливый любитель малолеток без чувств рухнул на пол. Григорий ухватил его за ноги и выволок из квартиры на лестничную площадку. Настя поняла, что брат спас ее от настоящей беды. Потом Григорий еще много раз выручал ее, но пришло время, и они поменялись местами. Теперь Настя помогала брату стать на ноги, ссужала деньги и обеспечивала поддержку влиятельных людей, хотя и понимала, что бизнесмен из Григория никудышный. То, что он ленив, еще ничего, почти все мужики такие. И с привычкой быстро терять интерес к начатому делу мириться можно. Ведь при этом он генерирует идеи, которые его сотрудники доводят до конца. Беда в том, что большинство его идей иллюзорны, несбыточны, как мечты ребенка. Григорий упорно не хочет этого понимать. Таков и его последний замысел, рожденный завистью к удачливому приятелю, сумевшему каким-то боком пристроиться к новому месторождению алмазов. На этот раз брат не только вынашивал планы, но и наметил конкретные действия, что Анастасие Леонидовне совсем не нравилось. Глупая разорительная затея. Как же вовремя подвернулся этот геолог.
– Ну, что Кацман? Скоро завалит всю Европу мурманскими алмазами? – спросила она вышедшего из ванной брата.
– Запомни наконец, они не мурманские, а архангельские, если, конечно, Зяма правду говорит. Не знаю насчет Европы, но то, что он завалит себя баксами с ног до головы, очень даже возможно. Только я его все равно сделаю. Погоди минутку, – Григорий выскочил из комнаты, загремел ключами, открыл сейф и вернулся с огромной картой Черного моря. – Смотри, здесь затонула римская галера, перевозившая жалованье воевавшим в Армении легионам, тут – корабль Тимура, с захваченными у султана Баязета сокровищами, а здесь…
– Надо утопить того проходимца, который всучил тебе дешевую карту с нарисованными собственной рукой закорючками, – оборвала его восторженную тираду Черняева.
– Дура ты, Тоська, – парировал Коровин.
– Ладно, дуру я тебе прощаю, а вот за “Тоську” извинись немедленно, иначе уйду вот с этим, и будешь всю жизнь локти себе кусать, – женщина махнула перед носом брата папочкой и спрятала ее за спину.
Григорий схватил сестру за руку, делая вид, что хочет забрать папку. Он боролся шутя, но по ее напрягшимся мускулам и отчаянным, злым рывкам понял, что сестра не на шутку разобиделась. Он тут же отпустил ее и сказал извиняющимся тоном:
– Прости меня, хама, пожалуйста! Ладно, Настя? Черняева смягчилась и сменила гнев на милость.
– Так и быть, живи. Теперь слушай меня внимательно.
Она изложила рассказ геолога, упустив некоторые детали, но взамен слегка приукрасив их собственными мыслями о ценности рубинов. После услышанного Григорий в сердцах смял карту и швырнул ее за неимением урны для бумаг в угол комнаты. Настя подумала, что, когда она уйдет, он ее разгладит и возвратит на прежнее место.
– Выпить хочешь? – внезапно охрипшим голосом спросил Коровин.
– Ты же знаешь, я не пью. Я и так вынуждена прикладываться к рюмке на бесконечных фуршетах.
– А я выпью, – сказал Григорий.
– Да-да, конечно, выпей, обмозгуй все как следует, а я исчезаю. Мавр сделал свое дело – мавр может уходить.
Настя поднялась. Коровин проводил ее до двери, затем взял бутылку коньяка, хрустальную стопку и углубился в бумаги, изредка опрокидывая в себя ароматный жгучий напиток. Дело казалось стоящим. Конечно, не корабли с затонувшими сокровищами, зато рубины существовали на самом деле. Григория охватил азарт шулера, всю ночь игравшего чужими картами, а под утро взявшего в руку свою крапленую колоду. На следующий день он отправился в библиотеку, где просмотрел литературу по рубинам и добыче драгоценных камней. Самые важные страницы Коровин отксерокопировал. Вялотекущие сборы в черноморскую экспедицию сменились лихорадочной поспешностью. Из всех участников охоты за сокровищами утонувших кораблей Григорий наметил лишь одного человека. Его бы хватило и для выполнения новой задачи. Невысокий крепыш, год назад пришедший из армии, с довольно редким именем Яков работал в новом магазине Коровина охранником-контролером, помогая заодно разгружать товары. Григорий решил, что пару-тройку дней водилы поразгружают сами, корона не упадет, а за сохранностью товара девочки последят, у них от этого зарплата зависит. Яша идеально подходил для задуманного мероприятия, удачно сочетая два ценнейших в данной ситуации качества – он был силен, как бык, и туп, как дерево. Конечно, у всякой глупости есть предел, и Коровин в случае успеха думал хорошо заплатить Яше за молчание. Хотя мог и не платить, так как Яша был надежен и прост в обращении, как чугунная гиря.
* * *
Закупив все необходимое, Коровин взял билеты на самолет. После нескольких часов полета и тряски в допотопной электричке он с Яковом вышли на вокзал районного центра. До желанной цели оставалось сорок километров, но уже вечерело и у новоиспеченных авантюристов не было автомобиля.
– Ладно, переночуем в гостинице, а утром разберемся. Ведь должен тут быть прокат автомобилей, – решил Коровин.
Без проблем взяв номер, гордо именовавшийся “люкс”, но больше смахивавший на пещеру неандертальцев, путешественники спустились в ресторан. Вспомнив мебель номера, которую, судя по виду, испытывали на прочность каменным топором, Григорий Адамович осторожно, будто скорпиона, взял карточку, опасаясь, что там будут указаны все три блюда: водка, чай и макароны по-флотски. Тут брови его поползли вверх, рот непроизвольно открылся, а глаза часто-часто заморгали, словно пытаясь избавиться от фантастических видений:
– Е, ой е.., перепела жареные, оленина порционная, налимья печенка, жаркое по-уральски, пироги с сомятиной. А цены, цены! В Москве за такую цену официантка разве что скатерть поменяет, – воскликнул он и, подумав, добавил:
– Все это очень подозрительно, не отравиться бы.
Осторожный Коровин заказал себе только перепелов, а вот беспечный Яков наелся от пуза. Поднявшись в номер, он улегся в постель и заснул, а Григорий Адамович просматривал купленные на вокзале рекламные газеты и чутко прислушивался к реакции своего организма на съеденное. Реакция была отрицательная – желудок урчал, требуя продолжения банкета. Коровин с завистью взглянул на тихо посапывающего Яшу и выключил свет.
