— Молодец. Спасибо тебе огромное! — с досадой вскричала Лешка. Эта семейка им явно сегодня решила подпортить жизнь.
— А что, не надо было говорить? — догадался Павлик. — Я потом к вам в дверь позвонил, чтобы о нем сказать, а вы не вышли.
— Так это ты к нам приходил?
— Ну. А почему вы мне не открыли?
— Мы открыли, только ты слишком быстро ушел.
— Понятно. А ты мою бабушку не видела?
— Видела. Она в магазин пошла.
Лешка вернулась в дом. На шкафу зверька не было. По всему полу были рассыпаны разная крупа и вермишель с макаронами. Девочка метнулась на кухню и заглянула в один из настенных шкафчиков, где у них хранились сыпучие продукты. Дик за ней не пошел. Поостерегся.
Девочка поморщилась, представляя, что скажет мама, когда вернется. Зверек проковырял все пакетики: и с пшеном, и с гречкой, и с рисом, и целлофан, в который были упакованы спагетти, и большую коробку с геркулесом, и, не найдя лучшего места, улегся спать на оставшейся куче крупы, укрывшись своим пушистым хвостом. А мамины припасы громко скрипели под ногами.
Надо это ушастое чудо куда-то посадить, не то оно еще что-нибудь натворит, решила Лешка. Она подмела пол и подошла к окну, чтобы посмотреть, не идет ли Ромка. Одна занавеска на окне была порвана, вернее, прорезана, будто по ней несколько раз чиркнули бритвой. Ну и хулиган этот зверь! Что же с ним делать?
Ромка не заставил себя ждать.
— Ничего не вышло. Я добежал до метро, а она не стала в него спускаться, ее на улице тачка поджидала, а в ней какой-то подозрительный тип сидел. Я записал номер машины. Вот.
Лешка не стала смотреть на бумажку.
— Ты поспешил и напрасно потерял время. Та девушка приходила не к нам. Этот парень, у которого мы отобрали банку, сам здесь отирался. Я его в окно увидела, а потом за ним тоже побежала, и если бы не тетя Аня…
Лешка рассказала о неудавшейся слежке и о своей встрече с соседкой и ее внуком.
— Только в дверь к нам звонил не он, а Пашка. А этот тип, значит, что-то другое замышляет. Хочет, наверное, назад своего зверька выкрасть.
— Значит, он нас выследил, — протянул Ромка и беспечно махнул рукой. — Лешк, а чего нам бояться-то? Он лай твоего Дика услышал и сразу сообразил, если не дурак, что к нам в квартиру так просто не забраться. Но зато теперь окончательно ясно, что мы заимели ценного зверя. Поскорее бы узнать, кто это такой.
Словно поняв, что люди ведут о нем речь, зверек, как пружинка, выметнулся из шкафа и взлетел на Попкину клетку. Попка с отчаянными воплями «Омочка, пусенька мой» заметался по ее дну, потом взлетел на жердочку и заверещал еще громче. Дик тоже не остался безучастным и зарычал очень грозно, но издали.
Возмущенный таким бесцеремонным поведением новоявленного жильца, Ромка покачал головой.
— Тебе не кажется, что до поры до времени его следует припрятать куда подальше? Во-первых, он моего Попку пугает, во-вторых, скоро мама с папой придут, а что мы им скажем? Когда выясним, что это за зверь такой, тогда видно будет.
— Я об этом тоже подумала, — сказала Лешка, меняя на кухне занавески. — Надо его куда-нибудь посадить, чтобы он не смог оттуда вылезти. Только куда?
— И почему я один за всех должен думать! У других ума нет, вот почему! — Ромка сходил на балкон и принес оттуда большой деревянный ящик. В этом ящике когда-то, очень давно, у них жил цыпленок.
Когда Ромка был совсем маленьким, то увидел в книжке маленького желтого птенчика и захотел такого же. Орал он без передыху целых три дня, мама сдалась и на четвертый день цыпленка ему купила. Но цыпленок с Ромкой играть не хотел, и интерес к маленькой желтой птичке у ребенка быстро угас. А петушок подрос, ящик стал ему тесен, и его отдали знакомым, у которых был свой дом в деревне. Ромка потом навестил своего друга, но взрослый петух не узнал своего бывшего хозяина, и как тот его к себе ни подзывал, даже не соизволил к нему подойти, на что Ромка жутко обиделся. А деревянный ящик так и остался стоять на балконе и теперь вот пригодился снова.
Лешка решила поселить зверька в Ромкиной комнате, в самом дальнем углу, за письменным столом. Ящика, если, конечно, его специально не искать, там никто не заметит.
— А ну-ка, иди сюда. — Ромка протянул к зверьку руки, тот издал звук, как будто кто-то потер один о другой куски металла, и вытянул ему навстречу свою лапку. Да так быстро резанул своим острым когтем, что Ромка не успел отдернуть руку, и на коже осталась глубокая, как от лезвия бритвы, царапина.
— Ай! Ну и вредина! — вскрикнул он, пытаясь унять кровь, и отказался от всяких дальнейших действий. — Сама его бери и сажай куда хочешь.
Лешка вплотную подошла к зверьку и осторожно погладила его по жесткой шерстке, а потом безбоязненно взяла в руки и зашептала в полупрозрачное ухо ласковые слова. Зверек коснулся ее лица мокрым, как у собаки, носиком, будто хотел сказать, что все понял, и она посадила его в ящик, положив туда мягкую подушку, яйцо и морковку.
— Он, мне кажется, еще ребеночек. Такой маленький. Попал сам не знает куда, вот и защищается от всех, как может.
— У него не пальцы, а бритвы. — Ромка накрыл ящик железной негнущейся сеткой. — Вот пусть теперь здесь сидит и не рыпается. Все у него есть. И мягко, и тепло, и светло, что еще нужно для счастья? Лешк, а ты знаешь, как говорил великий Пифагор? Он говорил: «Не гоняйся за счастьем, ибо оно находится в тебе самом».
— Почти так же, как и Козьма Прутков. «Хочешь быть счастливым — будь им», — откликнулась Лешка.
— Похоже, но не идентично. — Ромка услышал шум в прихожей и, прекратив демонстрировать свою ученость, пихнул сестру в бок: — Это папа. Действуй немедленно, потому что Пономарев может прийти за долгом в любую минуту.
Олег Викторович больше недели не видел свою дочь и, понятное дело, очень по ней соскучился. Поэтому, когда Лешка провела ребром ладони по горлу и сказала, что ей вот так, позарез и прямо сейчас нужны деньги, а потом обняла отца и призналась, что тоже скучала по нему в Воронеже — а так оно и было, — он даже не спросил, зачем они ей понадобились, и лишь молча открыл свой бумажник и отсчитал ровно столько, сколько она просила. Лешка незаметно передала деньги брату, и он умчался с ними во двор, а когда вернулся, лицо его излучало полнейшее спокойствие и довольство жизнью.
Потом Лешка вернулась к ящику. Зверек мирно спал на мягкой подушечке под своим хвостом. Она приоткрыла сетку, провела пальцем по его жесткой спинке и прошептала:
— Не скучай и знай, что я никому не дам тебя в обиду.
Зверек открыл огромные сверкающие глаза, вытянул вперед свою лапку с необычным пальцем, но не стал Лешку им царапать, а лишь вскочил и поднял кверху пушистый хвост. Наверное, понял, что она ему сказала.
Скоро мама позвала всех ужинать. И когда все уже сидели на кухне за столом, из Ромкиной комнаты вдруг донесся дикий крик:
