Глава первая[18]
НОВЫЙ ФРОНТ
Была война.
В то время как правители посылали на смерть миллионы людей, дипломаты изощрялись в придумывании новых фронтов, стремясь использовать долголетнюю к войне подготовку. Успехи немцев на тайных фронтах международной дипломатии были не менее сильны, чем на открытых полях брани. Острие дипломатического оружия было направлено на уязвимые для англичан места: Персию, Афганистан и Индию. Агитация политическая, национальная, религиозная, широко сдобренная подарками и подкупами, должна была принести скорые плоды. Поднять мусульманский Восток против англичан, персов – против русских, создать в тылу Русской армии, действовавшей против турок на Кавказе, новый фронт на плато Ирана – вот мечты, реальные планы и указания немецких вдохновителей войны, дававшиеся из Берлина своим дипломатическим представителям в этих странах.
Еще задолго до войны, в предвидении будущего столкновения, Россия и Германия готовили в Персии вооруженные силы. Русское Правительство создало из персов «Персидскую Казачью Бригаду» с русским командным составом, а немцы, при помощи инструкторов шведов, организовали персидскую жандармерию. «Казаки» должны были нести службу связи, охраны и защиты русских учреждений и граждан, а жандармы – охранять мирных жителей, персидские учреждения, дороги. На самом же деле жандармы и персидские «казаки» по воле своих хозяев стали активным элементом в политической борьбе, разыгравшейся в Персии в первой половине тысяча девятьсот пятнадцатого года.
Германский посланник, принц Рейс, уехал в Германию и возвратился весною в Тегеран. Он торжественно провозгласил политику «пассивности».
Русский посланник, камергер фон-Эттер, долговязый, корректный финляндец, холодный, как и его страна, многого не понимал. Война затягивалась, с разных мест консулы – все новые люди, писали одни неприятности; приходилось много сочинять и подписывать бумаг, без конца ездить, совещаться, ломать голову.
Большими шагами Эттер ходил по подаренному шахом ковру в столовой, думал и морщился…
– Опять четыре фургона с оружием привезли в немецкое посольство! Хоть бы постеснялись, а то среди белого дня! Да еще под охраной этих… жандармов. Да, политика пассивности!
Эттер вспомнил об убийстве русского вице-консула Кавера в Исфагани, нападение на английского и нашего консула в Кянгавере и криво усмехнулся.
– Да, здесь будут неприятности. Собственно, они уже есть! Но почему Петербург так медлителен? Войска, войска нужны. Нам ведь так легко их подать, а немцы не могут. Да, в этом наше большое преимущество. Надо подумать, надо подумать…
В Персии поздняя осень. Приближались праздники Мохаррема, вернее не праздники, а траурные дни – «ашура». Тысячу триста с лишком лет тому назад в сражениях с арабами погибли потомки Имама Али-Шах-Гуссейна и его семья. Погибли героями в мучительной борьбе потомки первого халифа, и достойные почитателя памяти их и их страданий, персы, задолго еще до наступления страстных дней, готовятся к пышным и печальным торжествам.
Устраиваются разнообразные представления религиозных мистерий – «тазие» и религиозные собеседования «роузе-хани» на темы о страданиях потомков первого халифа. Мистерии обставляются пышно, главным образом на улицах в площадях городов, а собеседования по преимуществу в мечетях, домах высшего духовенства и знати. Первоначальный, исключительно религиозный характер этих мистерий и бесед теперь значительно видоизменился, и на собраниях часто можно услышать речи на политические темы.
Мечети пользуются правом убежища. Здесь можно говорить свободно, критиковать правительственную программу и мероприятия. Полиция, как действующий исполнительный аппарат, внутри ограды не имеет никакой силы и не рискует проявить даже здесь, не говоря уже о храме, меры административного воздействия. Это вековая традиция, и горе тому ретивому полицейскому, который посягнул бы на эту прерогативу толпы. В последние годы такие собрания в мечетях превратились в политические митинги, и религиозная аудитория является страстной ареной политической борьбы.
«Роузе-Хани» начинаются в месяце Мохаремме и продолжаются также и в следующем за ним, в Саффаре. Острый характер эти собеседования носят в начале поста, т. е. в первую неделю Мохаррема, а потому администрация начинает готовиться к этим «неприятным дням» заранее и в эти дни имеет немало хлопот и огорчений. Принимаются различные принудительные меры в целях сохранения «спокойствия и порядка». Духовенство в эти дни в особом почете у населения и властей и получает различного рода подарки, угощения и деньги. Кормят и дарят все – паства по традиции, власть задабривает, чтобы укрепиться или не пошатнуться, а политические партии и представители иностранной дипломатии, – чтобы обратить влиятельных и талантливых проповедников в орудие своих политических целей.
