– Вы не собираетесь отвечать?
– Собираюсь. Ведь ради этого я и оказалась здесь.
Когда Ричард вошел в комнату с сапогом под мышкой, Эванджелина – а это была она – задумалась, как будет выходить из положения. По всему было видно, что настроение у него отвратительное. Но беда заключалась в другом. Он понятия не имеет, кто она такая. Это причинило ей боль, хотя ни на что другое надеяться не приходилось. Наконец она спросила:
– Вы не узнаете меня?
Ричард уже и так слишком долго смотрел на нее, поэтому просто пожал плечами.
– Почему вы сердитесь? Может быть, вы брошенная любовница? Это не могло быть очень давно, потому что вы слишком молоды. Действительно, если я бросил вас когда-то, вам не доставляет удовольствия моя забывчивость.
Ее голос был холоден как кусок льда.
– Черт побери, я никогда не была вашей любовницей!
– Нет? Надеюсь, что так, иначе я волей-неволей подумал бы, что вы родили от меня ребенка и прибыли сюда, чтобы потребовать денег. Это было бы чертовски неприятно.
Она лишилась дара речи и застыла на месте, хлопая глазами.
– Я не рожала от вас ребенка.
– И слава Богу. Я не считаю, что у джентльмена должно быть по внебрачному сыну в каждом уголке графства. Это не украшает ни мужчину, ни его род. Итак, мы с вами не спали. Кто же вы в таком случае?
– Милорд, если бы я легла с вами в постель во время нашей последней встречи, вам могли бы предъявить обвинение в совращении младенца.
Ричард продолжал смотреть на нее странным взглядом, склонив голову набок. Казалось, дерзкая девчонка нарочно испытывает его терпение. Ну что ж… Можно перехитрить ее, во всяком случае попробовать стоит. Он стряхнул с рукава несуществующую пылинку.
– Поскольку от подобной мысли меня тошнит, я рад, что это не тот случай. Так сколько же вам лет? Все еще молчите? Ах да, возраст женщины… Судя по вашей скромности, вы начали не слишком рано. Что ж, проведем эксперимент. Обо мне говорят, что я могу определить возраст женщины с точностью до месяца, увидев ее грудь, живот и ноги. Вам не слишком жарко в этом тяжелом плаще?
Она с трудом проглотила слюну. Ричард мог поклясться, что у нее пересохло во рту. Никто не смог бы помешать ему здесь.
Но затем Эванджелина поняла, что перед ней все-таки джентльмен. Она открыла рот, однако Ричард властно протянул руку и сказал:
– Довольно интриг. Кто вы, черт побери?
– Да, – пролепетала она. – Мне тепло.
– Тогда позвольте помочь вам снять плащ. Вы в безопасности. Мадам, я не испытываю тяги к насилию. Какие бы прелести ни скрывались под этим плащом, наедине со мной вам ничто не грозит.
– Не могу представить себе, что вы способны на такую низость. И все же… Подумайте, какой урон это нанесло бы вашей чести.
– Это ваша манера льстить? Нет-нет, можете не отвечать.
Ричард следил за тем, как она развязывает тесемки и сбрасывает плащ.
– Милорд, прежде чем вы начнете подробно изучать меня, позвольте сказать вам, что обращаться так с кузиной крайне невежливо.
– Кузиной? Черт побери! Хотите сказать, что вы моя кузина? Нет, это невозможно.
– Вы правы. Это не совсем так. На самом деле я ваша свояченица. Двоюродная сестра вашей жены. Марисса – племянница моего отца.
Казалось, Ричард окаменел. Это доставило Эванджелине немалое удовлетворение. В конце концов она все-таки сумела заставить его опешить. Для этого требовалась изрядная ловкость. Он изучал ее лицо, ища сходства с Мариссой. Девушка наставила на него воображаемый пистолет и медленно спустила курок.
– Надеюсь, вы еще не забыли Мариссу?
– Не дерзите, – рассеянно сказал Ричард, не сводя взгляда с ее лица. – Да, – наконец промолвил он, – в разрезе ваших глаз есть фамильное сходство. – Именно эта небольшая раскосинка и показалась ему знакомой. Кузина Мариссы. – Мадемуазель, как вас зовут?
– Де ла Валетт, милорд.
– А моя жена урожденная Бошан.
– Я тоже. Де ла Валетт – фамилия мужа.
– Мужа? Забавно. Вы не похожи на замужнюю женщину.
– Почему же? Вы думали, что спали со мной. Разве это не то же самое?
– Не совсем. Вернее, совсем не то же самое. И где же этот ваш таинственный муж? Прячется в чулане? Или под моим письменным столом?
– Нет.
– Вы ставите меня в трудное положение. Я не привык находить у себя в библиотеке одиноких дам. Но в таком случае где же ваш муж? За обшивкой?
Тут Эванджелина поняла, что у нее подкашиваются ноги.
– Не позволите присесть? Сегодня у меня был трудный день.
– Садитесь. А я тем временем проверю, не скрывается ли где-нибудь здесь ваш отсутствующий муж.
Эванджелина молча опустилась в широкое кожаное кресло у камина. Пламя угасало. От пылавших углей распространялось ровное тепло. Она разгладила ладонями вышедшее из моды платье серовато-сизого цвета. Четыре года назад такое платье стоило целое состояние. Сейчас же оно без слов свидетельствовало о том, что его хозяйка впала в жестокую нужду. Когда она впервые надела этот наряд, Ушар засмеялся, довольный собой. Он сказал, что это платье выбрала для Эванджелины его любовница и что герцог, человек чрезвычайно богатый и опытный (несмотря на свою относительную молодость), сразу догадается, с кем имеет дело. Наконец герцог сказал:
– Что ж, все в порядке. Мужа нет. Как я понимаю, этот джентльмен оставил вас без гроша в кармане. Меня окружают верные слуги. Будьте добры объяснить, каким образом вы сумели пробраться в библиотеку без моего ведома.
– Милорд, я вошла сюда всего за несколько секунд до вас. Ваш дворецкий был столь любезен, что не стал заставлять меня ждать в вестибюле. Видите ли, я очень замерзла, и он решил позаботиться обо мне.
– Так вот что хотел сказать мне Бассик… «Ваша светлость, в библиотеке вас ждет хорошенькая малышка, жаждущая доставить вам удовольствие». Да, это вполне в его духе, но, конечно, ему никогда бы не пришло в голову, что я… впрочем, неважно. Я вижу, вы чувствуете себя здесь как дома. Выпьете чаю? Бренди? Может быть, съедите что-нибудь?
Герцог был неуловим, подвижен как ртуть, напоминал не мелкий дождь, протекающий сквозь пальцы, а грозный тайфун. Тем не менее он вызывал у нее восхищение, несмотря на то что его недвусмысленные речи звучали нестерпимо для уха дамы.
– Нет, милорд.
Он сел на короткий диванчик, стоявший напротив кресла, вытянул длинные ноги в сверкающих черных сапогах и сложил руки на животе. При этом полы плаща свесились на пол.
– Так когда же появится ваш супруг?
– Его здесь нет. Я точно не знаю, где он. Понимаете, он… умер. Я вдова.
Он непринужденно откинулся на спинку дивана.
