– На что хочу, на то и трачу собственные деньги! И не вам меня учить!
– Молодец, Петруха! – похвалил его собрат и добавил: – Здорово отбрил! И вообще! Чего ты на нее смотришь! Гони отсюда эту... – он гадливо сморщился, – образину... этого... гнусного... ха-ха... харька!
Он именно так и выразился – хАрька – через «а», и Алена не поняла, имеет ли он в виду известное животное или что-нибудь похуже... Уточнений получить не удалось, потому что дверь тут же захлопнулась перед самым ее носом. Алена хотела начать в нее барабанить и продолжать это действие до тех пор, пока сосед не пойдет в магазин за новыми трубами и унитазом, но поняла, что надолго ее не хватит. В затылке уже не просто щелкало. В нем ломило. Что-то внутри головы оттягивало ее назад, и Алена испугалась, что рухнет на спину прямо перед дверью подлого недомерка. Этого нельзя было допустить. Она ведь не собирается сдаваться. Она вот только немножко собьет температуру, а после ему покажет, кто здесь хАрек... через «а»... а кто еще и похуже будет...
Несолоно хлебавши, Алена развернулась и, держась за стену, чтобы не упасть, принялась спускаться с лестницы. Дома она вылущила из упаковки еще одну таблетку аспирина и запила ее водой, стараясь не обращать внимания на мокрый потолок и льющую слезы сушилку. Потом с удовольствием трубно высморкалась, закапала в нос лекарство, с трудом разделась и натянула на горячее тело прохладную ночную рубашку. Утром ей не хотелось убирать постель, и теперь это оказалось как нельзя кстати. Алена рухнула на диван, сунула голову под подушку, чтобы не слышать воплей гостей недомерка, сверху еще накрылась одеялом и мгновенно отключилась.
Утром Алена проснулась от звонка будильника в мобильном телефоне. Вот ведь не отключила! Суббота же... 7.00. Рано еще. Она выпростала голову из-под одеяла и вспомнила, что вчера у нее неожиданно поднялась температура. Тряхнув головой, Алена поняла, что чувствует себя гораздо лучше, хотя из носа... кажется, все еще течет. Она спустила ноги с дивана. В затылке опять что-то хрюкнуло. Значит, температура еще есть. Непременно надо отлежаться, потому что больничные листы нынче не в чести. Запросто можно вылететь с работы. Больные и убогие никому не нужны.
Алена решила выпить очередную таблетку аспирина. Кажется, вчера покупала и даже пила... Да-да... и не одну... Неожиданно вспомнилось все, что случилось с ней вчера вечером: позорный поход к недомерку и даже «хАрек»...
Алена вскочила с дивана и, невзирая на хрюканье в затылке, бросилась в ванную, где висело самое большое зеркало ее квартиры. Неужели она кажется мужчинам хорьком? Честно говоря, абсолютно все равно, с «о» или с «а» это слово произносить! Неужели она так отвратительна? То, что она не красавица, это, конечно, известно, но чтобы хорек... Она щелкнула выключателем бра, которое висело у зеркала. В нем отразилось худощавое лицо с заострившимся подбородком, синюшным ртом и глазами, утонувшими в темно-коричневых провалах. Короткие волосы торчали слипшимися клочками потного меха. Вылитый хорек! Выхухоль! Ондатра! Мокрая крыса! И эта мятая ночная рубаха в сизый цветочек... Что за убожество...
Выключив бра, Алена побрела в кухню за аспирином. На потолок она даже не взглянула из принципиальных соображений. Сначала надо поправиться, а потом смотреть. Сейчас не время наливаться злостью, которой невозможно дать выхода. Алена налила в чашку воды, запила таблетку и подошла к окну. Рано. Все нормальные люди еще спят. Этот мерзавец с верхнего этажа тоже, конечно, дрыхнет. С перепою. Надо бы посмотреть, не пролил ли он еще чего-нибудь на остатки ее цветов. Ему, гаду, это как чихнуть!
Алена прошлепала обратно в комнату и вышла на балкон. Ну конечно! Чего еще можно ожидать от этого негодяя и его паршивых гостей! Вон окурок! И еще один! А это еще что за гадость? Алена, скривившись от омерзения, присела на корточки перед безобразным коричневым комком. Нет... все-таки это не самый худший вариант... Это всего лишь кусок шоколадного торта... Вон сбоку мятая розочка. Видно, кто-то из пьяных гостей уронил... Идиоты! Все, как один, идиоты!!! А это что? Носок, что ли? Ну конечно, носок! Этому мерзостному Петрухе ничего не жалко: ни джинсов, ни носков... знай бросает ей на балкон... Интересно, носок грязный или чистый? Собственно, какая разница? Потом руки можно и помыть, и даже «Белизной» продезинфицировать... Если кожа слегка облезет, тоже не страшно... Зато вместе со следами его гнусного носка...
Алена двумя пальцами взяла носок, потом, кривясь, сгребла с пола кусок торта, засунула его внутрь носка и огляделась по сторонам. Надо бы чем-нибудь утяжелить, чтобы долетело... Ага! Пожалуй, она не пожалеет для недомерка вот эту гайку. Обычно она прижимает ею край полиэтилена, которым накрывает рассаду, пряча ее таким образом от ветра. Ничего... Для полиэтилена она потом найдет что-нибудь другое. Камень какой-нибудь, например. Кирпичный бой с соседней стройки тоже подойдет...
Алена сунула в носок вслед за куском торта тяжелую гайку, покрутила свое изобретение перед носом, как пращу, и запустила на верхний балкон. Носок полетел гораздо лучше мокрых джинсов. Судя по звуку разбитого стекла, он попал точно в цель. Алена сначала даже присела от испуга, потом решила, что так этому паразиту и надо, бросилась вон с балкона, запрыгнула в постель и укрылась с головой одеялом. А пусть докажет, что это она! У нее температура! Она в забытьи!
Минут через пять в дверь позвонили. Алена поняла, что недомерок явился доказывать. Что ж! Пусть пробует! Она не торопясь откинула одеяло и спустила ноги на пол. Больные быстро не бегают. У них сил нет.
В дверь позвонили еще раз. Алена встала с дивана и хотела было набросить сверху ночной рубашки халат, но потом раздумала. Какого черта?! Пусть видит, что она спала, как сурок... или как хорек... А то, что рубаха здорово смялась, это даже хорошо. Да, она не вставала с постели всю ночь, металась в температуре, вот и измялась...
На третий звонок ненавистного недомерка она распахнула дверь. Разумеется, это был он. Все в той же гадкой черной майке и в чрезмерно блестящих трениках с вещевого рынка. Прямо пара ее мятой ночнушке!
– Что вам надо? – очень болезненным голосом проговорила Алена и пару раз шумно шмыгнула носом.
– Нет! Она еще и спрашивает! – прокричал недомерок и сунул ей под нос свой носок, который держал одной рукой, и гайку, перепачканную кремом, надетую на большой палец другой руки. – Это вот что такое?! Как это называется?!
Алена внимательно оглядела представленные для обозрения предметы и ответила:
– Понятия не имею!
– Да?! Не имеете?! Не может быть! А кто зашвырнул мне это прямо в окно?!
– Помилуйте! Я?!! В окно?! – возмутилась Алена. – Да мне и не докинуть... А кроме того, я болею со вчерашнего вечера!
– Что-то вы не похожи на больную!
– Да?! А это что? Слышите?! – И она еще пару раз пошмыгала заложенным носом.
– Ничего я не слышу! – отозвался он.
– Ну и напрасно! У меня серьезный насморк и высокая температура! Видите, я к тому же в ночной рубашке... сплю, в общем...
