1
Ил. Черный, вязкий, маслянистый, зловонный ил. Январь первым набрался храбрости перегнуться с плота. Опустил руку в то, что должно было быть водой. А там — только ил, сплошной черный ил. Он сочился и капал сквозь пальцы. Плот медленно оседал, ил просачивался на поверхность, на одежду, на кожу. Проникал в зазоры между дверями. Я достала карманный фонарик, включила его, увидела, как двери постепенно скрываются под илом, как исчезают золотые и красные буквы, как ил поднимается все выше, как нас засасывает в жидкую грязь.
— Вот черт, — бормотали мы, — вот черт.
Сбились в кучку, цепляемся друг за друга. Ил скрыл подошвы, пятки, колени.
— Черная Грязь, — говорит Январь.
— Что?
— Черная Грязь. Да чтоб его, нас занесло в Черную Грязь!
Я посветила фонариком ему в глаза.
— Вылезать надо, — говорит. — Не то засосет.
Мы перегнулись через борт и попытались столкнуть плот с мели. Но он только осел еще глубже.
— Вот черт! — бормочу.
Посветила фонариком. Позади вода, впереди Черная Грязь и непроглядный туман.
— Там дальше суша, — сказал Январь.
Мы потыкали веслами, куда могли дотянуться, — где там эта суша? Но кругом один ил. Черный, мокрый, страшный ил. Мы уставились друг на друга, всхлипываем от страха.
— Эрин, кто-то должен сойти с плота. Взять канат и выбраться на сушу.
Таращимся друг другу в глаза.
— Давайте я, — говорит Мыш.
Я шепчу, не оборачиваясь:
— Ты даже плавать не умеешь.
— Ты легче меня, — говорит Январь.
— Я знаю.
Зажала фонарик в зубах. Взяла в руку конец каната. Соскользнула с плота. Вытянула руки и ноги. Поползла вперед. Главное — не останавливаться. Я чувствовала: стоит остановиться хоть на мгновение — и Черная Грязь засосет. Ползу и шепчу: «Мама!» Она молчит. Мыш и Ян окликают меня с плота. А у меня слова не идут. Кряхчу, подвываю, поскуливаю. Ползу вперед. Никакой суши, вообще никакой. Туман и мрак проникли внутрь. Я закричала. Потом просто остановилась. Сказала себе: «Вот зачем ты пошла на этот плот. Чтобы уплыть по реке вслед за мамой. Она ждет тебя в глубине Черной Грязи». Не трепыхаюсь — пусть засасывает.
Ил стал собираться вокруг. Думаю: насколько станет легче, если перестать бороться, просто погрузиться в топь, пусть утягивает вглубь, к маме, пусть ил забивает мне рот, глаза, уши, пусть заполняет все вокруг, обволакивает с ног до головы.
И тут слышу ее зов: Эрин! Эрин! Чувствую, как ее руки поддерживают меня, не дают утонуть. Эрин, шепчет, только не останавливайся! Не сдавайся! Она помогла мне высвободиться из ила. Подхватила меня, и я двинулась дальше. Тянусь вперед, ползу, оскальзываюсь. И вот под ногами оказалась почва потверже. Я выбралась на нее. Стою на коленях и плачу — слова не сказать. Мальчишки всё окликают. Страх в голосе. Я дернула за канат. Он натянулся.
