– Спасибо тебе, Сергеич! А я никогда не знал, что ты так умеешь говорить. Спасибо!
– Так, ну ладно, Саныч, хватит нюни разводить. Что сказано, то сказано, – ответил слегка покрасневший командир, – теперь о службе. Ты сможешь сегодня дежурным по батальону заступить? Комбат Иванова из первой роты отправил старшим машины, а вернётся он только к полуночи. Остальные офицеры заняты, так что кроме тебя некому.
– Без проблем, командир. Надо так надо, – ответил уже бодрым голосом Андрей.
– Вот и славно. Знал, что на тебя можно положиться. Ладно, я в штаб, в секретную часть, а ты можешь до развода покемарить в канцелярии. Всё равно я сюда только к вечеру вернусь, рота вся в наряде, а в расположении только дневальные.
– Хорошо, я так и сделаю.
Ротный ушёл. Выйдя в коридор, Минин наказал дневальному по роте разбудить его в 16.30. Затем вернулся в канцелярию, закрыл дверь на ключ. Неспешно снял куртку, разулся и лёг на стоявший в углу комнаты старенький видавший виды диванчик. Он прикрыл глаза, и сразу перед ним появилась Дарья.
Она, задорно смеясь, шла по полю, усыпанному ярко-алыми маками. Андрей пытался её догнать изо всех сил, но никак не мог. А она шла и шла, постоянно оглядываясь на бегущего следом Андрея. И смотря на его неуклюжие потуги догнать её, только веселее смеялась. Тут небо затянулось тучами, послышались раскаты грома. А Дарья уходила всё дальше и дальше, и её голос доносился уже издалека.
– Ну что же вы такой неловкий?! Вы меня так никогда не догоните, товарищ гвардии старший лейтенант!
И вот Андрей потерял её уже из виду, а гром всё сильнее и сильнее, и только эхо разносит по округе её голос…
– Товарищ гвардии старший лейтенант! Товарищ гвардии старший лейтенант!!!
Андрей очнулся. В дверь громко барабанили.
– Товарищ гвардии старший лейтенант! Вы сказали разбудить вас в 16.30. Время!
– Да, я понял! Спасибо, дневальный! – крикнул он в ответ и резко сел.
«И приснится же такое, – подумал он, – и главное в цвете и так реально. Давненько я цветных снов не видел».
Затем Минин быстро оделся и вышел из канцелярии, до развода по караулам оставалось 10 минут.
Жизнь закрутилась в привычном ритме. Развод по караулам, приём дежурства, прибытие роты из наряда, ужин, ночная поверка и т. д. и т. п. Армейская жизнь всегда подчинена строгому распорядку дня, и главная задача дежурного по батальону, чтобы военнослужащие его придерживались. И только часам к одиннадцати ночи, обойдя все спальные помещения батальона, убедившись, что все солдаты спят, он смог доложить об окончании рабочего дня дежурному по части и наконец-то остаться наедине со своими мыслями.
Но только он настроился на мажорный лад, как услышал скрип открывающейся двери и приглушённый голос дневального, стоящего на тумбочке.
– Дежурный по роте, на выход.
– Отставить, – произнёс вошедший.
– Отставить, – эхом отозвался дневальный.
– Где дежурный по батальону? – спросил вошедший.
– В канцелярии, товарищ гвардии старший лейтенант, – прозвучало в ответ.
Андрей слышал, как вошедший офицер подошёл к двери. Дверь распахнулась, и на пороге появился Иванов, тот самый офицер, вместо которого заступил в наряд Минин.
– О, Александрыч, привет! – радостно воскликнул Иванов, распахивая объятья.
– Привет, привет, Игорь, – улыбаясь в ответ, сказал Андрей, слегка обнимая его.
– Только осторожно, не помни меня, рана ещё не зажила, – тут же быстро добавил он, чувствуя, как сильно начинает его сжимать товарищ.
– Ой, извини, – отшатнувшись от него, произнес Иванов, – а я думал, всё заросло у тебя уже. Что, сильно зацепило?
– Не очень, но глубоко и никак не заживает уже второй месяц.
– А-а-а. Понятно. Ну ладно, потом как-нибудь за рюмкой чая расскажешь. Просто я устал очень, а через пять часов снова выезжать, нужно поспать немного. Я чего заходил-то, со мной бойцы были. Так вот один чего-то мучился с температурой всю обратную дорогу. Он в казарме спать лег. Ты проследи за ним, что да как. Дежурного по роте своего я предупредил, если что, он к тебе. Хорошо?
– Хорошо, Игорь. Иди, спи. Разберёмся.
– Спасибо. Если что, я сплю в канцелярии роты, – добавил Иванов и ушёл.
Андрей включил настольную лампу, затем подошёл к двери, щёлкнул выключателем, гася верхний свет. Но в комнате темнее не стало. Из распахнутого окна струился яркий лунный свет, заливая всё пространство ротной канцелярии. Слегка удивлённый таким неожиданным эффектом, Андрей погасил и настольную лампу, подошёл к окну. На небе, прямо напротив окна, сияла жёлтая, нереально большая луна. Миллионы ярких звёзд больших и малых рассыпались вокруг неё, мерцая красными, синими, зелёными огнями. Млечный путь своим белёсо – туманным трактом перечёркивал небо наискосок, дополняя величественную картину ночного неба, которое своей чёрно-синей чашей накрыло землю. У Андрея от восхищения замерло дыхание.
«Ух ты! Вот это да!!! Вот это зрелище!!! – мысленно воскликнул он и продолжил: – Как это завораживает!!!»
Он стоял и любовался небом.
«Когда это я вот так просто стоял и смотрел на небо? – неожиданно подумалось ему. – Просто смотрел на небо и любовался им, и видел в этом красоту, а не карту маршрута группы, и не ругался с ним за его яркий свет, который создаёт проблемы для маскировки, а просто купался в этом лунном свете? Наверное, давно… Может, в детстве… Нет, не вспомню. А интересно, Дарья смотрит когда-нибудь на небо? Надо при случае спросить».
Андрей стоял и восхищённо улыбался, разглядывая безбрежный космический океан. Ему было хорошо, легко и очень празднично на душе. Что-то очень хорошее происходило с ним. Это было как перерождение его сущности. Заканчивался один жизненный цикл и начинался другой. Это происходит со всеми людьми время от времени, в разное время, в разных формах. И чаще всего этому способствует любовь в её разнообразном жизненном проявлении. О приближении которой, собственно, пока только догадывался гвардии старший лейтенант спецназа ГРУ Минин.
Раздался стук, Андрей обернулся, дверь в канцелярию распахнулась, впуская яркий электрический свет, который вмиг разрушил очарование лунной ночи. В дверном проёме возник сержант с красной повязкой на левой руке, дежурный по первой роте.
– Разрешите, товарищ гвардии старший лейтенант! – произнёс он, прикладывая руку к пятнистой кепке.
– Да, сержант, входи. Что случилось? – ответил Минин, слегка прищуриваясь от яркого света.
– Да там рядовой Лепёхин, что с Ивановым ездил, блюет в туалете, весь зелёный какой-то и трясётся мелко так.
– Веселье пришло неожиданно, – съёрничал Андрей. – Вот что, сержант. Как он перестанет туалет пугать, пусть одевается. В санчасть со мной пройдёт. Иди. Я доложу дежурному по части и спущусь к вам.
