Коул просиял, встал и сжал в своей большой ладони ее теплые пальцы.
— Поздравляю, вы только что получили в свое распоряжение лучшую пару рук к западу от Миссисипи.
Она закатила глаза, показывая свое недовольство такой самоуверенностью.
— Вам остается доказать это, Коул. Только доказать.
Он скользнул взглядом по ее лицу.
— О, я докажу, — пообещал он, гадая, как долго сможет утаивать от Лорен свой секрет… и сколько еще будет удерживать свои руки, лучшие к западу от Миссисипи, от прикосновения к самой красивой женщине на планете.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Лорен сидела за кухонным столом, плечом прижав к уху телефонную трубку и сдерживая зевок. Ее подруга и бывший агент, Шэрри Бакэнен, укоряла Лорен, рассказывая о том, в какой ад она ввергла своим уходом сотрудников каталога дамского белья.
Но Лорен это мало заботило. Она работала в «Будуаре» с восемнадцати лет по пятнадцать часов в сутки. Благодаря ей каталог считался одним из главных журналов в мире моды. Но Лорен не имела возможности заботиться о ребенке. Заработав достаточно денег, чтобы жить безбедно, она оставила эту изматывающую работу.
— Я обещала им, что спрошу тебя, дорогая, — продолжала Шэрри, — может быть, ты вернешься хотя бы на осенний сезон?
Вдыхая прохладный утренний, напоенный сельскими ароматами воздух, проникающий в кухню через открытое окно, Лорен засмеялась. Она не собиралась расставаться с этим райским уголком ни на осенний, ни на другие сезоны.
— Джиму нравится здесь, Шэрри. А если ты помнишь, главной причиной моего ухода было то, что «Будуар» невыносимо усложнял мою материнскую жизнь.
Шэрри засмеялась. Когда Лорен было шестнадцать, Шэрри, к тому времени уже вырастившая двоих детей, заметила ее в одном торговом центре, куда наведывалась в поисках модели. И с тех пор стала для Лорен больше чем мать.
— Ну хорошо, дорогая, — сказала Шэрри, — я скажу им, что ты все тщательно взвесила и отказалась. — Лорен услышала в трубке шорох, видимо, Шэрри, разговаривая с ней, одновременно перебирала бумаги и фотографии на своем столе. — Да, а чем закончились твои поиски мастера?
Лорен, разглядывая стоявшую перед ней чашку кофе, представила Коула, как он сидел вчера вечером на ее старинном диване, красивый, с накачанными мускулами, невозмутимый, словно для него привычное дело коротать вечера за беседой в модных гостиных.
Она отогнала это видение.
— Я тебе все расскажу, если ты прекратишь работать и на две минуты прикроешь свою дверь.
Лорен сказала так умышленно, чтобы заставить подругу-трудоголика сделать перерыв.
Шуршание резко прекратилось, и Лорен услышала, как хлопнула, закрываясь, дверь. Шэрри, любительница посплетничать, выдохнула:
— Ой, расскажи.
Лорен задумалась. Как ей описать Коула? Восхитительный, очаровательный, любит детей, непоседлив?
— Тебе бы он понравился, — начала она. — Если бы он был моделью, а не мастером, ты бы повесила его портрет у себя на стене. А будь он на несколько лет старше, я уверена, ты бы приложила все силы, чтобы затащить его в свою постель.
— Серьезно? А он свободен?
Лорен озадачилась. Она понятия не имеет, свободен ли он и почему его занесло в Вэлли-Верде.
— Не знаю, Шэр. Похоже, он не задерживается подолгу на одном месте, — сказала она, расхаживая по кухне. — Думаю, что он может представлять интерес для тех, кто ничего не имеет против кочевой жизни или недельного романа без продолжения.
— О!
— Что?
— Ничего. Просто ты, кажется, досрочно выбираешься из того кокона, в который забралась после расставания с Майлзом.
Лорен чуть не выронила из рук чашку.
— Что ты такое говоришь!
— Я говорю, что сейчас самое время, чтобы ты отреклась от своей дурацкой клятвы избегать мужчин. И похоже, твой мастер именно тот человек, который поможет тебе это сделать.
— Ни в коем случае!
И я буду постоянно повторять это каждый раз при встрече с ним.
Шэрри только засмеялась.
— Хорошо, хорошо. Как хочешь. — Она помолчала. — Ну а если все-таки передумаешь, держи меня в курсе событий, ладно?
Лорен засмеялась.
— Я скучаю по тебе, безумная моя старая сплетница.
— И я по тебе, дорогая. Скажи Джиму, что бабушка Шэрри не может дождаться, когда увидит его снова. А ты… поработай-ка над этим мастером!
— У меня нет ни малейшего намерения над этим работать… Алло? Алло? — Шэрри уже повесила трубку. Покачав головой, Лорен пошла к противоположной стене, чтобы повесить трубку, и застыла на месте. Ее сердце замерло. В гостиной, недалеко от кухонной двери, стоял Коул, вынимая оконное стекло из красивого старинного окна. Услышав, что она вошла, он повернулся к ней и улыбнулся. Его глаза блеснули.
Лорен лихорадочно пыталась вспомнить, что именно она говорила подруге, и гадала, мог ли это услышать Коул.
— И давно вы здесь стоите? — вместо приветствия спросила она.
Он улыбнулся еще шире.
— Давным-давно.
Она почувствовала, что краснеет. Черт.
— Это звонил мой агент… то есть моя подруга, — сбивчиво объяснила она, пытаясь как-нибудь выйти из создавшегося положения. Черт возьми, черт возьми.
— Агент? Ах да, вы же модель, — сказал он, возвращаясь к своей работе. — Я вроде бы где-то читал, что вы ушли из модельного бизнеса.
Лорен, ошеломленная, смотрела ему в спину. Ей хотелось надеяться, что он не знает, кто она. Лорен вдруг почувствовала себя обнаженной. Скрестив руки на груди, она сказала:
— Почему-то мне трудно представить, что вы читаете бульварные газетенки, Коул. Только в них печатается такая ерунда.
Он обернулся, подняв одну бровь.
— По-моему, я читал об этом в журнале «Уолл-стрит». Автор статьи предположил, что ваш уход может плохо сказаться на капитале компании, которой принадлежит «Будуар».
Лорен тоже читала эту чушь.
— Через год, — сказала она, пожав плечами, — никто не вспомнит даже, как меня зовут, уверяю вас.
— Как вас зовут — возможно. Но вас, я думаю, будут помнить.
Он не сводил с нее взгляда.
От его синих глаз у нее все внутри переворачивалось, но и она не отводила взгляд в сторону. Хорошо, что его внимание переключилось с телефонного разговора, во время которого она ляпнула что-то лишнее. Плохо, что внимание он переключил на нее.
В конце концов она справилась с собой и выпалила:
— Разве вы не должны были ремонтировать амбар?
Он усмехнулся.
