Лишь прибыв на Пэддингтонский вокзал, она вспомнила про дядю Дона и задумалась о его возможных проблемах. Тут словно ударом ножа ее сразила новость. В ближайшем киоске все газеты наперебой кричали об одном: известный филантроп Дональд Клэйбурн, спасаясь от ареста, покончил жизнь самоубийством в Дурбане.
Глава 4
Двигаясь словно во сне, Сильвия купила газету. История дяди вместе с его фотографией была опубликована на первой странице, но Сильвия не успела ее прочесть, так как у нее за спиной, пытаясь привлечь внимание, кашлянул носильщик.
— Я нанял для вас такси, мадам. Как вы и просили.
Сильвия смотрела на него, не понимая, о чем он говорит, а он с грубоватым сочувствием произнес:
— Вам бы поскорее сесть в машину да поехать домой. Простите, мадам, но выглядите вы неважно.
— Да, я поеду.
Она последовала за ним к поджидавшему такси, расплатилась и едва ли не рухнула на сиденье.
— Куда ехать? — удивленно, но тоже сочувственно спросил шофер.
— Бельгрейв-Секес, двадцать пять, — механически ответила она и, когда дверца захлопнулась и машина тронулась, снова развернула газету.
Там все было написано черным по белому. Известный филантроп Дональд Клэйбурн застрелился в своем номере в Дурбане, оставив записку, что совершил этот поступок добровольно. Мотив был очевиден: за несколько часов до смерти он узнал о том, что вышел приказ о его аресте за мошенничество.
Новость настолько парализовала Сильвию, что она была неспособна ни думать, ни чувствовать. «Дядя Дон мертв. У него были проблемы с полицией, и он застрелился». Она снова и снова повторяла эти слова, но их значение так и не доходило до нее.
Даже когда она подъехала к огромному дому в Бельгрейве и увидела бледное лицо и затравленный взгляд Фэнли, ей все еще казалось, что она пребывает в кошмарном сне, который непременно вскоре должен закончиться. Лишь когда на крыльцо выскочила Дафни и со слезами бросилась в ее объятия, к Сильвии вернулось чувство реальности.
— Вы завтракали в поезде, мисс? — Даже в такие тяжелые моменты выучка Фэнли не изменяла ему.
Сильвия осторожно отстранила Дафни и прислонилась к балюстраде.
— На самом деле я за целый день выпила только чашку чая с плиткой шоколада, — спокойно проговорила она. — Не найдется ли у вас немного горячего супа, Фэнли?
— Сейчас же принесу, мисс. И стаканчик доброго шерри вам тоже не помешает. А вы пока погрейтесь в гостиной, забирайтесь с ногами на софу.
— О, Сильвия, какая же я гадкая и эгоистичная. — Слезы заливали лицо Дафни. — У тебя такой усталый и подавленный вид. Но все это было так ужасно. Каждый считал своим долгом подойти ко мне, как будто я что-то такое сделала! — воскликнула она, беспомощно взмахнув руками.
— Знаю, дорогая. — Сильвия взяла ее под руку, и они медленно побрели по лестнице. — Хорошо, что Мартина нет дома.
— Знаешь, а Фэнли просто молодец. — Дафни пыталась сдержать слезы. — Ему как-то удалось выставить за порог всех репортеров. Один оказался такой назойливый, что попытался проникнуть через садовую калитку.
— А как Пэм? Она знает? — обеспокоенно спросила Сильвия.
— Боюсь, что да. Она слышала разговоры на кухне, а потом еще где-то раздобыла газету. Да вот она и сама, стоит наверху.
Подняв голову, Сильвия увидела испуганное, бледное личико девочки.
— О, Сильвия, ты вернулась! — И со вздохом облегчения малютка бросилась в объятия старшей сестры. — Сильвия, милая, я так рада, что ты дома!
Сильвия крепко прижала девочку к себе:
— Все в порядке, детка.
Слова утешения сами сорвались с ее губ. Пэм была самостоятельным ребенком, но, когда что-нибудь случалось, она бежала искать поддержки у Сильвии и упорно отказывалась принимать ее от кого бы то ни было еще.
«Все в порядке». Как могла она сказать такое, когда все обстояло так трагично и было далеко не в порядке! «Но я должна сделать так, чтобы все было в порядке, — лихорадочно думала про себя Сильвия. — Я не могу оживить дядю Дона, и не в моих силах исправить его ошибки, но я могу забыть о личном горе и посвятить свою жизнь Дафни, Мартину и Пэм. Ведь они так во мне нуждаются». И она с облегчением вспомнила, что у всех четверых есть деньги, на которые они смогут прожить если не в роскоши, то хотя бы в достатке.
Лежа на софе с чашкой бульона — Дафни примостилась у нее в ногах, а Пэм рядом на низенькой скамеечке, — она обсуждала с ними, что предстоит сделать в первую очередь.
Для начала нужно было связаться с мистером Хемпторном, их семейным адвокатом, чтобы он посоветовал, как найти новое жилье и что делать дальше. Затем следовало позвонить школьному директору Мартина и попросить его осторожно посвятить мальчика в случившееся, а также отпустить его домой на день-другой или позволить ей посетить брата в школе в ближайшее время.
Дозвонившись до Хемпторна, она узнала, что тот уже выехал к ним. А школьный директор Мартина, здравомыслящий и доброжелательный человек, сразу же послал за мальчиком, которого уже подготовил к дурным новостям, и позволил ему поговорить с сестрой, взяв с него обещание слушаться ее во всем.
Несмотря на то что мысли ее были всецело заняты семьей, Сильвия время от времени вспоминала дом в Глостершире, который ей пришлось столь поспешно покинуть всего несколько часов назад. Интересно, что скажет Хью, когда, вернувшись к ленчу, узнает о ее отъезде? Возможно, новость уже дошла до него на охоте и он примчался домой. Но Сильвию волновал всего один вопрос: любит ли он ее на самом деле? Не бросит ли ее в столь трудную минуту? Примчится ли следом за нею в Лондон, чтобы выразить свое негодование поступком матери?
Ей казалось безумием думать в такую минуту о Хью и о том, как он отнесется к новостям. Ведь подобные надежды могли впоследствии обернуться отчаянием. Лучше всего сейчас было забыть о Хью и сосредоточиться на многочисленных проблемах.
В сущности, у Сильвии не было времени на раздумья, потому что вскоре приехал мистер Хемпторн, подвижный, лысоватый, пожилой человек с седыми усами. Он коротко выразил Сильвии свое сочувствие и тут же приступил к делу.
— Мой первый вопрос, моя дорогая юная леди, прозвучит, быть может, не совсем учтиво, — начал он, заерзав в кресле. — Ваши сестры и брат пока не достигли совершеннолетия, зато вам, насколько мне помнится, сейчас двадцать три года. — Он чуть наклонил голову вперед. — В свое время я не раз предостерегал вас, чтобы вы не ставили своей подписи на каких бы то ни было документах, не посоветовавшись со мною. А теперь скажите, вы когда-нибудь подписывали какие-нибудь бумаги по просьбе мистера Клэйбурна?
Сильвия решительно покачала головой.
— Нет. Дядя Дон ни разу даже намеком не предлагал мне ничего подобного, — проговорила она и, внезапно покраснев, прибавила: — Надеюсь, вы не склонны думать, что дядя Дон… что дядя Дон занимался мошенничеством?
