Они приехали вечером. Севка хотел спать, и Алёна осталась вместе с сыном в гостиничном номере. Её мать вместе с Виктором Моховым и другими приехавшими активистами движения, чуть передохнув, отправилась в церковь на праздничное богослужение. Рощина решила как следует выспаться, чтобы назавтра приступить к работе над статьей. Она прилегла к сладко посапывающему сыночку, но потом вспомнила, что не повесила на двери карту «Не беспокоить», и, накинув халат, вышла с табличкой в коридор. В этот момент из номера напротив вышел приятный темноволосый, статный мужчина, который, наоборот, снял свою с дверной ручки. Их взгляды встретились, и они кивнули друг другу в знак приветствия…
…Не успел Михаил Георгиевич занести карточку в номер, как в дверь кто-то постучал. Романов подумал, что это, наверное, та миловидная женщина из соседнего номера. Но на пороге стоял крупный, физически развитый мужчина, державший в руках блокнот и ручку.
— Здравствуйте, я из оргкомитета Православного Собора. Мы переписываем гостей, чтобы организовать праздничный фуршет на всех участников. Ваше имя и фамилия? — Он выпалил заученную фразу, сканируя его навязчивым взглядом.
Шрамы на его лице не вязались с волонтёрской работой. Михаил Георгиевич чувствовал исходящую от него скрытую угрозу: он не тот, за кого себя выдаёт.
— Стоило вам бегать по этажам, если внизу на ресепшн вся информация о постояльцах, — уклонился от ответа Романов.
— Ваш номер забронирован епархией. — Настырный визитёр продолжал буравить его взглядом. — Ну, если вы стыдитесь или скрываете своё имя…
— Михаил Георгиевич Романов, — непроизвольно выпалил наследник, с вызовом бросив взгляд на неприятного собеседника.
Амбал на миг стушевался, затем, не записав ничего в свой блокнот, спешно покинул коридор. Полный дурных предчувствий, Михаил зашёл в номер, закончил последние сборы и уже собрался выйти, как в дверь вновь постучали. Мужчина подумал, что это вернулся недавний гость, но на пороге стоял церковный сторож, который накануне встречал его в аэропорту.
— Я за вами, Михаил Георгиевич, — приветливо улыбнулся он Романову. — Его преосвященство поручил мне быть вашим провожатым в городе. Вы же у нас впервые.
Михаилу Георгиевичу его отталкивающая внешность уже не внушала того дискомфорта, который он испытал поначалу. Наоборот, в отличие от первого визитёра, который привнёс ощущение опасности, церковный служащий вернул ему спокойствие и уверенность…
…Алёна проснулась в три часа утра, когда вернулась мама. Наталья Андреевна тихонько застелила диван в гостиной и осторожно, чтобы не разбудить близких, легла спать. Дочь попыталась уснуть снова, но сон не шёл. Неожиданно где-то по соседству на этаже раздался шум, словно кто-то споткнулся и уронил торшер. Хлопнула дверь в номере напротив, где она накануне видела приятного темноволосого мужчину. В коридоре послышались торопливые шаги. Ведомая любопытством, Рощина подошла к окну и увидела, как выбегающего из гостиницы человека подхватил дорогой чёрный джип. Прежде чем залезть в машину, беглец бросил взгляд на окна гостиницы и пересёкся взглядом с девушкой. Рощина отпрянула от окна, но слишком поздно, он её заметил. Машина отъехала. Женщина не понимала, почему испугалась. Мало ли людей покидают быстро те или иные места? Кто он, этот мужчина? Явно не её сосед, который накануне, одновременно с ней, вешал табличку. Может, его друг? Отчего она так много уделяет этому внимания? Надо ложиться спать. На всякий случай, чтобы прогнать нехорошие мысли, Рощина решила выглянуть в коридор. Дверь в номер соседа была приоткрыта, и оттуда пробивалась тоненькая полоска света. Несмотря на тревогу и страх, она постучала в дверь, а затем, собравшись с духом, заглянула в номер.
Её сосед лежал на полу в неестественной позе, с вывернутой на сто восемьдесят градусов головой. Пульс не прощупывался, и журналистка сняла трубку телефона в номере, вызывая работника ресепшн. Ожидая полицию, Рощина осмотрела фотографию в рамке, на которой были изображены две женщины и этот мужчина, правда, ещё совсем молодой. Юноша. Журналистка без труда догадалась, что рядом с ним бабушка и мать. Лицо пожилой красивой женщины показалось ей знакомым, но она не смогла припомнить, где видела эти серо-зелёные глаза. Прибывшая полиция, следователь и прокурор города долго и подробно опрашивали её как свидетельницу. Мужчина оказался мёртвым. Судебный медик, прикрывая рот, шепнул прокурору предварительную причину смерти. Перелом шеи. Услышав это, Алёна сразу вспомнила лицо выбежавшего из гостиницы мужчины, который встретился с ней взглядом. Ей стало страшно. Кто-то из полицейских, обыскивая вещи, вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт покойного.
— Романов Михаил Георгиевич! — присвистнул он от удивления. — Никак один из этих, как их. Кандидатов на престол.
Приглашённая в качестве понятой, пожилая уборщица, заохав, перекрестилась.
Только теперь Алёна вспомнила, кто та пожилая женщина на фотографии. Наследница русского престола по женской линии, урождённая Романова Екатерина Александровна, бабушка убитого в номере Михаила Георгиевича!
— Что, тот самый Романов? — с досадой заметил следователь. — Этого ещё нам не хватало. Нужно позвонить кураторам Собора.
— Не нужно! — раздался громкий голос, от звука которого Рощина вздрогнула.
В номере появился Пётр Дроздов собственной персоной.
— От госбезопасности ничего не скроешь. — Не только Алёна, но и прокурор знал Дроздова лично.
— Рощина?! — отыграл или на самом деле удивился майор ФСБ. — Кто впустил сюда журналистку?
Все испуганно переглянулись.
— Так она заявила о трупе, — опомнился прокурор. — Соседка по этажу оказалась.
— Сенсации караулишь или, может, сама создаёшь? — ухмыльнулся Дроздов. — Каким ветром, как говорится?
— Приехала от «Молодёжки» в командировку, освещать Малый Православный Собор и избрание царя, — нехотя пояснила Алёна, бочком подбираясь к выходу из номера. — Мне бы в номер, у меня там ребёнок.
— Не вздумай писать о том, что здесь произошло, — с угрозой в голосе произнёс майор ФСБ. — Молодой мамочке, я уверен, не нужны неприятности.
Алёна вернулась в номер, но заснуть уже не смогла, лишь немного забылась под утро. После завтрака мать заметила подавленное состояние дочери и поинтересовалась случившимся. Рощина долго колебалась, но потом рассказала всё как на духу.
— Как наследник? — взволновалась Наталья Андреевна. — Как его зовут?
— Михаил Георгиевич Романов.
— Дочь, да это же настоящий, Богом избранный, царь, которого наши старцы пророчат, — заохала пожилая женщина, начиная креститься. — Что же теперь будет?
— А откуда тебе известно, что Богом избран? — Испуг матери передался Алёне.
— Мы в православной общине со старцами нашими дружим, вот по косвенным причинам и дознались, что Царь-победитель будет Богом избран и неожидан для многих тем, что его родство с Романовыми идёт по женской линии. Да и возрастом только он и подходил. А кроме того, до его объявления он для многих будет неизвестен, и мало кто его увидит.
