Книга Кровь цветов - Анита Амирезвани

— Сотни тысяч, — ответил Абдул-Рахман, — больше, чем в Лондоне или Париже. Больше Исфахана только Константинополь.

— Ох! — восхищенно воскликнули мы. Невозможно было представить себе столько людей в одном месте.

Перейдя мост, мы попали на крытый базар и пошли через ряды, где торговали специями. Мешки, стоявшие на прилавках, были наполнены мятой, укропом, кориандром, засушенным лимоном, куркумой, шафраном и еще многими приправами, которых я даже не знала. Я уловила душистый, горьковатый запах пажитника, и у меня потекли слюнки. Им заправляли тушеное мясо ягненка, которого мы не ели уже много месяцев.

Вскоре мы добрались до караван-сарая, принадлежащего брату Абдул-Рахмана. Здесь был двор, где могли отдохнуть ослы, мулы и лошади, а окружала его прямоугольная галерея из комнат. Мы поблагодарили Абдул-Рахмана и его жену за помощь в пути, пожелали им всего хорошего и расплатились за постой.

Наша комната была маленькой, без окон, стены были толстыми, а засов тяжелым. На полу лежала свежая солома, других спальных принадлежностей я не заметила.

— Хочу есть, — сказала я матушке, вспоминая кебаб из ягненка, который жарили у моста.

Она развернула грязный лоскут и печально посмотрела на несколько монет, оставшихся в нем.

— Прежде чем встретиться с родственниками, мы должны помыться, — ответила она. — Придется обойтись остатком хлеба.

Хлеб был черствым и крошился; чтобы выдержать пустоту в желудках, мы решили лечь спать. Пол был жестким по сравнению с песком пустыни, меня качало, потому что я привыкла к плавному колыханию верблюжьих горбов. Я чувствовала себя очень уставшей и заснула сразу, как только голова моя коснулась соломы. Посреди ночи мне приснилось, что отец теребит меня за ногу, пытаясь разбудить к очередной пятничной прогулке. Я вскочила, чтобы последовать за ним, но отец уже скрылся за дверью. Я попыталась догнать его, но только и смогла увидеть, как отец поднимается по горной тропе. Чем быстрей я бежала, тем быстрей он поднимался. Я прокричала его имя, но отец не остановился и даже не повернулся. Внезапно я проснулась в поту, не понимая, где я, солома впивалась в спину.

— Мамочка?

— Я здесь, доченька, — послышался в темноте голос матушки, — во сне ты звала отца.

— Он не взял меня с собой, — пробормотала я, все еще в паутине сна.

Матушка прижала меня к себе и начала гладить по голове. Я лежала рядом с ней, закрыв глаза, но снова заснуть не могла. Вздохнув, я сначала повернулась на один бок, потом на другой. Во дворе принялся кричать осел, казалось, он оплакивает свою судьбу. Затем матушка начала говорить, и голос ее будто заставлял рассеиваться ночную тьму.

Сначала не было, а потом стало. Прежде Бога не было никого.

Сказки матушки помогали мне с самого детства. Иногда они помогали мне доискаться до сути той или иной задачи, словно очищали лук от шелухи, или советовали, как решить ее; иногда успокаивали так, что я засыпала утешительным сном. Отец часто говорил, что ее сказки лечат лучше любого лекарства. Вздохнув, я прижалась к матушке, будто маленький ребенок, зная, что ее голос бальзамом будет литься на мое сердце.

Давным-давно жила на свете дочь мелкого торговца, и звали ее Гольнар. Целыми днями она помногу работала в саду. Все любили огурцы, которые она выращивала, они были хрустящими и вкусными, капуста — большой и сочной, редиска — жгучей и ароматной. Девушка очень любила цветы, однажды она попросила отца разрешить ей посадить в углу сада розовый куст. Хотя семья была бедной и нужен был каждый кусочек еды, которую девушка выращивала, отец решил вознаградить ее позволением.

Голънар продала немного овощей богатому соседу за отросток розового куста и посадила его, расчистив место от огурцов. Вскоре куст зацвел, появились крупные бутоны. Цветы были больше мужского кулака и белей луны. Когда дул теплый ветерок, куст начинал раскачиваться, будто танцевал в ответ на песни соловьев, а его белые бутоны раскрывались, как кружащаяся юбка.

Отец Гольнар продавал кебаб из печени. Однажды он вернулся и рассказал, что продал последний кебаб мастеру-седельщику и его сыну. Торговец похвастался, что его дочь — замечательная труженица, никогда ей не станет плохо из-за едких испарений дубящейся кожи. Вскоре мастер вместе с семьей посетил дом торговца. Гольнар не понравился сын мастера: его плечи и руки были тощими, а глаза похожи на козьи.

Семьи выпили чаю, побеседовали, после этого родители уговорили Голънар показать юноше свой сад. Она неохотно вывела его туда. Юноша похвалил ее овощи, фрукты и травы, а розовый куст поразил его своей красотой. Смягчившись, она попросила юношу принять цветы в подарок семье и срезала несколько больших стеблей. Когда они вдвоем вернулись в дом, руки их были полны роз, и родители заулыбались, представив их в день свадьбы.

Вечером, когда гости уставшей и сразу легла спать, даже не взглянув перед этим на свои розы. На следующее утро тревога разбудила ее, и девушка выбежала на улицу. Под утренним солнцем куст поник, а на белых лепестках появились грязные пятна. В саду было тихо, все соловьи улетели. Гольнар аккуратно срезала самые тяжелые цветы, но, когда она отвела руки от куста, по ним стекала кровь.

Устыдившись, девушка поклялась, что отныне будет лучше ухаживать за кустом. Она полила землю вокруг него водой, в которой мыла ножи для кебаба, и покрыла ее слоем удобрения, сделанного из крошечных крупинок печени.

Днем от семьи юноши прибыл посланец с предложением брака. Отец сказал, что лучшего юноши ей не найти, а матушка робко прошептала ей о том, что у них появятся дети. Но Голънар расплакалась и отказалась принять предложение. Родители не могли понять, в чем дело, очень рассердились и, хотя они пообещали девушке послать письмо с отказом, тайком послали записку, где просили дать немного времени на раздумья.

На следующий день ранним утром Голънар вновь услышала сладкую песнь соловьев и увидела, что розы вновь стали крупными и горделивыми. Вскормленные соком потрохов, бутоны раскрылись, и цветы сияли теперь, как звезды на предутреннем небе.

Она осторожно срезала несколько цветков, а растение в ответ погладило кончики ее пальцев, испуская такой аромат, словно желало прикосновения девушки.

В день празднования Нового года у Гольнар было столько забот, что ей не удалось полить свой куст. Она помогла матери приготовить и упаковать еду, а затем вся семья пошла к своему любимому месту у реки. Там они встретили мастера с семьей. Отец девушки пригласил их выпить чаю и попробовать засахаренных фруктов. Юноша передавал Голънар лучшее печенье, и его любезность поразила девушку (ведь она думала, что отказала ему). Родители уговорили их прогуляться вместе у реки. Когда они остались наедине, юноша поцеловал кончик ее указательного пальца, но Голънар повернулась и убежала.

Когда девушка вернулась домой, уже стемнело. Гольнар решила пойти в сад, чтобы напоить томившийся жаждой куст. Когда она подошла к нему с ведром колодезной воды, внезапно подул ветер и ее волосы запутались в ветвях; куст обнял Гольнар и сжал ее в своих длинных тонких руках. Чем больше она сопротивлялась, тем прочней шипы удерживали ее, царапая лицо. Крича, она вырвалась и, ослепленная кровью, поползла в дом.