А затем был отчаянный бросок вдоль Красного моря по нескончаемым песчаным барханам под нестерпимо палящим солнцем, и защищаться от вооруженной банды арабов, число которых уже приближалось к тысяче.
Из воспоминаний Н. Соллогуба: «На всем расстоянии целые горы раскаленного песку и мелкого терновника, по которым с большим трудом мы еле-еле продвигались вперед. Наши дамы отправились во второй партии и немало натерпелись… Переход этот был еще тяжелее для тех, у кого были дети». Миклуха шел, утопая по колено в песке, таща за собой салазки с продуктами.
Новый лагерь разбили у небольшого родника в тени кустарника. Именно здесь проявились самые лучшие качества Миклухи.
Предоставим слово одному из участников событий: «Мы все ему (Миклухе. — В.Ш.) обязаны за его неусыпные труды по заведованию провизиею, и он вполне заслужил глубокую благодарность. Понимая всю важность сбережения и разумного расхода продовольствия, он обязательно согласился, когда на другой день после разбития (распределив всех офицеров на дежурство в цепь) командир поручил ему временно заведовать хозяйством. Эту трудную обязанность он выполнял с замечательным старанием и аккуратностью. Я называю ее трудной, потому что быть на ногах в провизионной палатке ежедневно с 5 часов утра до 10 часов вечера, выдавать провизию, заботиться о ее просушке, иметь постоянно достаточное количество воды для варки пищи и чаю, лично исполнять всякие требования: одному сахар, другому свечу, третьему вина, фиников, сухарей и т.п., производить выдачу различных продуктов с таким расчетом, чтобы их хватало на более продолжительное время и т.п. — обязанность далеко не легкая.
В.Н. Миклуха в этом деле оказался лучшим помощником командиру, заявляя последнему своевременно, в каком положении наша провизия, что можно расходовать теперь, а что оставить на предстоящую дорогу; заблаговременно сообщал, в чем оказывается недостаток, какие можно сделать улучшения в продовольствии и т.п.».
Однако деятельность Миклухи продовольственными делами не ограничилась.
И снова предоставим слово Н. Соллогубу: «…В 8 часов утра с разрешения командира отправились в путешествие к Ганде (ближайший населенный пункт, где имелся телеграф. — В.Ш.) два флотских офицера: гг. Миклуха и Фофонов, с целью ознакомиться с дорогой и осмотреть берега севернее мыса Рас-Хафона. Путешественники возвратились около 11 часов вечера того же дня и рассказали, что они прошли не менее 20 верст к северу по дороге к Ганде, оставив в стороне Рас-Хафон. Верст десять они прошли кустарниками, а затем песчаной пустыней, где не только растения, но даже не было видно ни одного насекомого; ветер дул до того сильный, что когда они садились отдыхать, то, через каких-нибудь 5—10 минут их заносило песком, точно они были зарыты в землю. Дальше следовать было невозможно, и они вернулись.
Спустя несколько дней Миклуха с г. Фофоновым снова собрались в экспедицию в Ганду, взяв с собою проводника-дикаря и одного из наших арабов в переводчики. Так как экспедиция должна была продлиться дня 4—5, то г. Миклуха купил осла для перевозки провизии, воды и необходимых вещей. Командир изъявил на это согласие…» За пояс мичман засунул револьвер, кто знает, что ожидает в пути?
На этот раз предприятие Миклухи увенчалось успехом, и он достиг селения Ганда, где передал телеграфное сообщение в Россию о крушении «Москвы».
Тем временем местный султан известил Чирикова, что у берега потерпело крушение еще одно судно, на этот раз английское. Англичанам повезло гораздо меньше, чем нашим При крушении погибло более трех десятков человек, еще больше было раненых.
Проделав обратный путь, Миклуха принес в лагерь радостное известие, что в Одессе, узнав о крушении «Москвы», уже принимаются все возможные меры для спасения команды и пассажиров.
— Думаю, что Ганда наилучший порт для того, чтобы оттуда нас забрало какое-нибудь проходящее судно. По крайней мере, я именно так и сообщил в Одессу. Там ответили согласием!
— Владимир Николаевич, вы поступили совершенно правильно! — кивнул Чириков. — Теперь нам следует только достичь этой самой Ганды.
— Дорога нами уже неплохо разведана, и за неделю мы туда вполне переправим как команду, так и пассажиров! — бодро ответил Миклуха
Соллогуб пишет: «…Нужно было видеть необыкновенную радость команды; матросы прыгали, бросали вверх фуражки, обнимали друг друга и долго ликовали…»
Затем был нелегкий переход в Ганду. Чириков переправлял людей группами в несколько десятков человек, каждую из этих групп сопровождал Миклуха или мичман Фофанов. Из воспоминаний очевидца: «Ганда — мерзейшая деревушка, состоящая из одного каменного, без окон, дома и 32 грязных избушек, разбросанных у берега между сугробами песка. Деревянные основания избушек, а также деревянные поделки каменного дома все с разбившихся судов».
На рейде поселка стоял английский пароход «Багдад». Местный британский консул договорился с капитаном о приемке на борт потерпевших крушение и доставке их в Аден.
Плавание до Адена прошло без всяких приключений. Там «московцы» были радушно приняты английским губернатором. Местный агент Добровольного флота вручил Чирикову телеграмму, что по приказу императора Александра Третьего на розыск «Москвы» отправлен клипер «Забияка» и что он уже покинул Суэц три дня тому назад.
По прибытии в Аден «Забияки» команда и пассажиры «Москвы» перешли на его борт. И клипер поспешил в Порт-Саид, где уже стоял под парами пароход «Чихачев», который и доставил «московцев» в Одессу. Так весьма благополучно завершилось одно из увлекательных приключений Миклухи-Маклая.
Наверное, еще никогда Миклуха не был так близок к своей мечте: ежегодные кругосветные плавания! Навсегда осталась в сердце уютная бухта Диомид, где на востоке швартовались пароходы Общества, проседью в висках запечатлелась память о ревущих сороковых и штормовых пятидесятых. Шесть походов из Одессы до Владивостока и обратно совершает он, а ведь каждый — это почти кругосветка! Меняются только названия пароходов: «Владивосток», «Петербург», «Москва», «Россия». Стоит лишь заглянуть в послужной список Владимира Николаевича, чтобы понять, как он плавал. В графе «В плавании под парусами и за границею» за 1883 год значится 363 суток, за 1884 год —365 суток и за 1885-й вновь 365 суток. В течение трех лет подряд он ни одного дня не провел на земле! Да и в последующие годы Миклуха плавал не намного меньше: в 1886 году — 299 суток и в следующем, 1887 году — те же 299 суток…
Столь интенсивные плавания сказывались на нервах. Порой Миклуха срывался. Так, в одном из плаваний, не сдержавшись, он ударил матроса, который в его присутствии пошло отозвался о пассажирке. Дело дошло до суда, но, разобравшись во всем, судьи Миклуху оправдали.
Весной 1886 года в последний раз приехал в Россию из Австралии Николай Николаевич. Братья встретились всего лишь на несколько дней — Владимир Николаевич должен был уйти в очередное плавание. На прощание братья крепко обнялись и расцеловались. Больше они уже никогда не встретятся: через два года Николая Николаевича не станет. Но в течение этих двух лет братья едва не изменят историю России.
