Вовсе я ни за кем не бегаю! — возмутился Эльмар.
Ах, не бегаешь? Нет, бегаешь, чучело гороховое, иначе получается, что все мы видим не тебя, а привидение среди бела дня!
Последовал громкий, одобрительный смех девочек.
— Лисси, перестань! — Заячьи глазки господина Ваннэ смотрели на нее с неимоверной печалью. — Пожалуйста, сядь на место!
С опущенной головой Лисси подошла к парте и протиснулась мимо Тинки на свое место.
Твои родители... — продолжил господин Ваннэ, но сразу же себя поправил, — твой отец не приходил побеседовать с госпожой Райнгард? Я, во всяком случае, не нашел об этом записи в журнале.
Нет, он приходил! — в отчаянии солгала Лисси и крепко прикусила зык. Обманывать она очень не любила.
— Все же я лично еще раз с ним переговорю. И не позже чем сегодня! — принял решение учитель.
Словно отражая нападение, Лисси машинально подняла руки:
Но... у него нет времени. Он врач, и у него сегодня приемные часы.
Ну, для нашего разговора он сумеет выкроить время.
Он женится в субботу на Тинкиной Грит... ах, что я говорю, на Грит Клю-вель... я имею в виду Тинкину маму!
Прекрасно! Как удачно, что ты мне это сказала! Я смогу его поздравить, — ответил господин Ваннэ и кивнул с абсолютно каменным лицом. Он даже сделал короткую запись в книжечке госпожи Райнгард, чтобы ни в коем случае не забыть о поздравлении.
Брошенный на Тинку Лиссин взгляд умолял о помощи: «Скажи что-нибудь!»
У Тедимайера... я имею в виду, у господина Тедимайера сегодня после обеда не будет приема! — громко сообщила Тинка. — Сегодня он будет в нашем доме по адресу Кристальный переулок, дом номер семьдесят семь.
Вот как? — господин Ваннэ даже не поинтересовался, откуда у Тинки и Лисси собственный дом. — Передайте ему, что я приду в половине шестого. Наш разговор не займет много времени, минут пятнадцать — двадцать.
— Мы передадим, — заверила Тинка с сияющей улыбкой, которая прямо-таки застыла у нее на лице.
Когда учитель повернулся к девочкам спиной, Лисси сделала вид, что падает в обморок. Что за дикая идея пришла Тинке в голову? Что это должно означать? Зачем она пригласила учителя в дом колдуньи, где господина Тедимайера уж точно не будет?
Невидимые ламы
Наконец утомительный школьный день подошел к концу. Лисси и Тинка очень торопились поскорее вернуться домой в Кристальный переулок. С болтающимися на спине рюкзаками девочки не шли, а бежали по улицам.
Ну и что ты предполагаешь делать с господином Ваннэ, когда он явится? Может, сделать ему точечный массаж головного мозга? — задыхаясь, спросила Лисси.
Необходимо всеми способами расположить его к себе и смягчить его сердце, — отвечала на бегу Тинка.
Ха-ха! — Лисси коротко рассмеялась и откинула голову назад. — Скорее можно размягчить подошву от сапога и приготовить из нее шницель. Ваннэ — человек несгибаемый, а его упрямство равно ослиному.
Они прибежали к садовым воротам, которые тут же приглашающе распахнулись. Тинка прижала руку к животу, так как от бега у нее началось покалывание в боку.
— Ну, хорошо, если тебе не нравится мое предложение, придумай что-нибудь получше!
Но — увы! — Лисси не знала, что делать, и именно это мучило ее больше всего. У нее не было ни малейшего проблеска хоть какой-нибудь здравой идеи. Еще в школе, во время перемены, она заперлась в туалете и, сидя верхом на захлопнутой крышке унитаза, мучительно пыталась что-то придумать. Она почти дочитала до конца темно-зеленую книжку, но не нашла в ней ни одного волшебства, которое могло бы оказаться полезным.
Девочки вошли в одичавший, разросшийся сад, где деревья кивали им уже распустившейся, низко свисающей листвой. Тинка рассеянно кивнула в ответ.
Сзади вдруг раздались какие-то неприятные, даже отвратительные звуки: словно кто-то с хлюпающим чмоканьем копил в носу и во рту сопли и слюни, а затем резко все сплевывал. Тинка с омерзением скривила лицо и оглянулась. Но ни перед забором, ни на другой стороне переулка никого не было. И снова девочкой овладело неприятное чувство, которое она испытала утром: ей показалось, что за ними наблюдают.
Лисси едва слышно бормотала что-то себе под нос, видимо рассматривая и оценивая разные варианты. Тинка не стала вслушиваться в ее бормотание, а решительно направилась к воротам. Здесь она наклонилась вперед и с любопытством оглядела улицу: посмотрела направо, посмотрела налево и вновь выпрямила спину.
Кристальный переулок был абсолютно пуст. Никто в это время по нему не прогуливался. Большинство его жителей уходили рано утром на работу и возвращались только к вечеру.
«Может быть, это у Лидофских кто-то плевался», — промелькнуло в голове у Тинки.
Супругам Лидофским принадлежал соседний участок, который был отделен от сада девочек деревянным забором и густой, но не очень высокой живой изгородью. Назвать соседей дружелюбными было невозможно: однажды они пожаловались на Тинку и Лисси в полицию.
Тинка привстала на цыпочки и заглянула в соседский сад. Там все было, как всегда, в идеальном порядке: газон коротко подстрижен, цветочные грядки выровнены, как по линейке, кустарники искусно оформлены в формы шара, куба или прямоугольной колонны. Если в саду Лидофских случайно расцветала хоть одна полевая ромашка или одуванчик, то эти сорняки тотчас же выкапывались с корнями и выбрасывались на свалку.
В данный момент супружеская чета удобно возлежала на полосатых коричнево-оранжевых шезлонгах: господин Лидофски в плавках самого большого размера, который Тинка когда-либо видела, а госпожа Лидофски в необъятном купальном костюме в цветочек, с защитной нашлепкой из зеленого полиэтилена на носу.
Тела обоих были пока еще совсем белыми и рыхлыми, как творог. Но вся беда заключалась в том, что под летним солнышком они обычно не загорали, а сгорали. И даже сейчас, если внимательно приглядеться, можно было заметить, что плечи господина Лидофски уже начали покрываться опасным розовым загаром. Неподвижные, как мумии (только не свитые), они лежали на спинах. Глаза их были закрыты.
— На что ты там смотришь? — спросила Лисси. Она была немного раздосадована, лишь перед входной дверью обнаружив, что Тинки нет рядом и она говорила исключительно для самой себя.
Тинка молча показала рукой на сад Лидофских. Лисси ухватилась за низко свисавшую ветку платана и ловко вскарабкалась на нее. Сначала ветка изгибалась, словно помогая девочке, потом распрямилась, предоставив ей удобное сиденье, с которого открывался прекрасный вид.
— Они выглядят как ощипанные куры, насаженные на гриль, — хихикнула сверху Лисси. — Он скоро покроется хрустящей румяной корочкой, а она, пожалуй, так и останется сухой и жесткой.
