— Да, Ричард. Все в порядке.
Пол наклонился вправо: фургон поворачивал.
Ричард всегда говорил ровно, спокойно, голосом без намека на уклончивость. Этот голос успокаивал и внушал доверие.
— Да, Ричард.
Скоро четырнадцать месяцев, как Виктору было хорошо и спокойно. Ему доверяли, его поддерживали, его направляли. Чего бы ни хотел Ричард, Виктора это устраивало.
— Мы сейчас едем в аэропорт Даллес. Напротив тебя чемодан: пара костюмов, туалетные принадлежности, паспорт, кредитная карта на твое имя, тысяча двести евро наличными и билет на рейс «Эр Франс» номер тридцать девять до Парижа. Прибытие по расписанию в шесть тридцать завтра утром. Оттуда вылетишь стыковочным рейсом в Берлин и поселишься в отеле «Бульвар» на Курфюрстендам, где и будешь ожидать дальнейших распоряжений. Какие-нибудь вопросы, Виктор?
— Нет, Ричард.
— Да, вполне уверен.
— Хорошо, Виктор. Очень хорошо.
9
15.40
Вообще-то Николас Мартен был не из тех, кто пьет виски в гостиничном баре в обеденное время, но смерть Каролины выбила его из колеи всерьез. Поэтому сегодня он и сидел за дальним концом стойки, допивая третий стакан «Джонни Уокера» с содовой и пытаясь привести в порядок грозящие выйти из-под контроля чувства. С тех пор как адвокат вывел его за дверь дома Каролины, Мартен балансировал на грани отчаяния.
Отхлебнув из стакана, он огляделся. Девушка за стойкой, в блузке с глубоким вырезом, болтала с мужчиной средних лет в помятом костюме — единственным клиентом, кроме Мартена. Полдюжины кабинок с кожаными сиденьями пустовали. Точно так же пустовали обитые кожей стулья вокруг восьми столов в центре. Телевизор над стойкой показывал новости в прямом эфире: час назад кто-то убит на Центральном вокзале. И не просто убит, возбужденно объяснял репортер. Застрелен снайпером из окна в здании напротив. О личности убитого полиция сообщает пока очень немного: прибыл поездом «Акела-экспресс» из Нью-Йорка. Предположений о мотиве убийства нет. Деталей почти никаких: говорят, орудие убийства оставлено на месте преступления. Мартен вновь вспомнил о докторе Стивенсон. Почему нет сообщения о самоубийстве? Может, ее тело все еще лежит на тротуаре? Может, его так и не нашли по какой-то немыслимой причине? Глупости! Значит, либо уведомление ближайших родственников, либо у полиции есть причины не торопиться с оглаской. Как он думал и раньше.
— Николас Мартен? — прозвучал за спиной мужской голос.
Вздрогнув, Мартен обернулся. Мужчина и женщина уже были на полдороге к стойке. Не слишком молоды, уже под сорок, лица решительные, темные деловые костюмы не из дорогих… Ясно, кто такие. Детективы.
— Да, — ответил он.
— Я — Герберт, городское полицейское управление. — Мужчина показал значок. — Это детектив Монро.
Рыжие волосы Герберта тронуты сединой, под пиджаком угадывается брюшко. Глаза почти того же цвета, что и волосы. Детектив Монро года на два моложе, рослая, с квадратным подбородком, волосы светлые, стрижка короткая. Черты не лишены благородства, но жестковата и слишком устала, чтобы быть привлекательной.
— Мы хотели бы с вами поговорить, — сказал Герберт.
— О чем именно?
— Вы знаете доктора Стивенсон?
— В некотором роде… А что такое?
Этого Мартен и боялся. Его видели у дома доктора Стивенсон. Видели, как он побежал за ней. Может, даже слышали выстрел; видели, как он уезжает, и успели записать номер машины…
— Вчера вы несколько раз звонили ей в приемную, — объяснила Монро.
— Верно.
Звонки? Они уже проверили телефонные звонки? По поводу самоубийства? А почему бы и нет?.. Среди ее знакомых хоть отбавляй важных персон. Все может быть очень непросто — и не иметь никакого отношения к Каролине.
— Вы проявили настойчивость, — продолжала Монро.
— Чего вы хотели? — требовательно вопросил Герберт.
— Хотел поговорить о смерти одной из ее пациенток.
— О ком именно?
— О Каролине Парсонс.
— Мистер Мартен, мы хотели бы поговорить с вами в департаменте. — Герберт кисло улыбнулся.
— Это почему?
Пока все шло хорошо… Ни слова о самоубийстве, ни намека на то, что Мартена могли видеть у особняка доктора Стивенсон.
— Доктор Стивенсон убита, мистер Мартен, — сказала детектив Монро устало.
— Убита?
Этого Мартен никак не ожидал.
— Именно так.
10
Полицейское управление, округ Колумбия. 16.10
— Где вы были вчера вечером между восемью и девятью часами? — негромко спросила детектив Монро.
— Ездил по городу во взятой напрокат машине, — ответил Мартен спокойно, не желая давать полиции никакой зацепки.
Отчасти правда и почти алиби.
— В компании с кем-нибудь?
— Нет.
Герберт, сидевший напротив Мартена, облокотился на казенный стол. Детектив Монро стала спиной к двери. Единственной двери в маленьком кабинете.
— А куда именно ездили?
— Куда глаза глядят. Я живу в Англии и город знаю плохо. Каролина Парсонс была близким другом, и ее смерть меня потрясла. Мне просто не сиделось на месте.
— Вот вы и ездили — куда глаза глядят?
— Да.
— К дому доктора Стивенсон?
— Понятия не имею… Я совсем не знаю города.
— Тем не менее дорогу обратно в гостиницу вы нашли.
Герберт задавал вопросы, а Монро молча следила за реакциями Мартена.
— Да. В конце концов нашел.
— Когда?
— В девять. Может, в половине десятого. Не знаю точно.
— Вы обвиняли доктора Стивенсон в смерти Каролины Парсонс?
— Нет.
Мартен окончательно запутался. Что им надо? Во всем мире не найти полицейского, который не отличил бы убийства от самоубийства, по крайней мере в стиле доктора Стивенсон. Какое признание они хотят вытянуть и зачем? Может, они и сами подозревают, что Каролину убили? Если так, то была ли Стивенсон в числе подозреваемых? Тогда за домом доктора могла следить полиция — в тех самых автомобилях, что ездили мимо. Они могли видеть все: и как он сидел, и как пытался заговорить, и как бежал следом… Они могут подозревать, что он сам замешан в смерти Каролины. Тогда остается держать язык за зубами и надеяться. Показывать нотариально заверенное письмо, дающее доступ к бумагам покойной, ни к чему: будет только хуже. Что, если он каким-то образом заставил ее написать письмо? Допустим, он в этот момент находился в Англии, но кого это интересует? Заставил, чтобы злоупотребить имущественными правами или политическим наследием мужа.
